Опекуны вернули детей в детский дом после того, как не смогли получить за них выплаты, на которые рассчитывали. Елена Мачинская: «Возврат из приемной семьи в детский дом – это ад в душе ребенка

24 568

Этот случай – один из многих: после нескольких лет в приемной семье дети вновь оказались в детском доме. Супруги Романчук с 7 приемными детьми перебрались в Москву из Калининграда, но, не получив столичных надбавок, вернули детей на попечение государства. Мы не пытаемся искать правых и виноватых. Наша цель – понять, почему так происходит. Об этом мы поговорили с несколькими экспертами.

Эта история началась четыре года назад: пара из Калининграда усыновила второклассника, год спустя – его маленького брата. Затем – еще двоих детей в Калининграде и троих, братьев и сестер, в Петрозаводске.

Полтора года назад семья переехала в Москву, но получить статус столичной приемной семьи и повышенные выплаты на ребенка (85 000 рублей вместо региональных 18 000 рублей) им не удалось. Получив отказ, супруги вернули детей на попечение государства.

Так дети оказались в московском детском доме. Четверых из них увезут обратно в калининградский детский дом, а ребят из Петрозаводска, возможно, в ближайшее время усыновят.

«ПРИВЕЗТИ И ОСТАВИТЬ ДЕТЕЙ ПОЗДНО ВЕЧЕРОМ – ЭТО О МНОГОМ ГОВОРИТ»

Сама по себе ситуация в России стала взрывоопасной. Массовая передача детей большими группами в семьи – это проблема. Часто людьми движет меркантильный интерес. Не всеми, конечно, но в данном случае произошло именно так, и дети оказались в нашем детском доме. Я очень хорошо отношусь к профессиональным приемным семьям. Но ключевое слово здесь – «профессиональным».

Здесь все иначе. Судите сами: семья из Калининграда берет детей из своего региона, но едет с ними в Москву. На детей дают пособие: в сумме 150 000 руб. в месяц – но семье этого не хватает, потому что они снимают большой особняк. Суд выносит решение не в пользу опекунов – и те привозят детей в московский детский дом. Органы опеки предлагают навещать детей, брать их домой на выходные, чтобы они не чувствовали себя брошенными, а спустя какое-то время забрать насовсем. Но опекуны от этого отказываются.

Ребята ухоженные, воспитанные, но малыши не плакали и не кричали: «Мама!» Это о многом говорит

Детей привезли к нам в детский дом и оставили поздно вечером. Я общался с ними, ребята чудесные: ухоженные, воспитанные, но малыши не плакали и не кричали: «Мама!» Это о многом говорит. Хотя старший мальчик – ему двенадцать – очень переживает. С ним работает психолог. Мы часто говорим о проблеме детей из детских домов: у них нет чувства привязанности. Но эти конкретные дети росли в приемной семье…

«ГЛАВНАЯ ПРИЧИНА ВОЗВРАТОВ ДЕТЕЙ – ЭМОЦИОНАЛЬНОЕ ВЫГОРАНИЕ»

Почему приемных детей возвращают? Чаще всего родители сталкиваются с серьезными поведенческими отклонениями у ребенка, не знают, что с этим делать, не получают никакой помощи. Начинается тяжелейшая усталость, эмоциональные всплески. Могут выплыть собственные непроработанные травмы и другие проблемы.

Кроме того, нельзя сказать, чтобы приемное родительство одобрялось обществом. Приемная семья оказывается в социальной изоляции: в школе приемного ребенка прессуют, родственники и знакомые отпускают критические замечания. У родителей неизбежно случается выгорание, они ничего не могут сделать сами, а помощи получить неоткуда. И в результате – возврат.

Необходима инфраструктура, которая будет помогать приемным семьям в реабилитации ребенка. Нужны доступные службы поддержки с социальными кураторами семей, психологами, юристами, педагогами, которые будут готовы «подхватить» любую проблему, поддержать маму с папой, объяснить им, что их проблемы нормальны и решаемы, и помочь с решением.

Есть и еще один «системный сбой»: любая государственная структура неизбежно становится не поддерживающей средой, а контролирующей инстанцией. Понятно, что для сопровождения семьи нужна максимальная деликатность, добиться которой на государственном уровне очень сложно.

Если вернули приемного, значит, это в принципе возможный сценарий – думает кровный ребенок

Надо понимать, что возврат приемного ребенка в детский дом наносит колоссальную травму всем членам семьи. Для самого ребенка возврат – еще один повод потерять доверие к взрослому, закрыться и выживать в одиночку. Поведенческие отклонения у приемных детей вызваны не их плохой генетикой, как у нас принято думать, а травмами, которые ребенок получил в асоциальной кровной семье, при ее потере и при коллективном воспитании в детском доме. Поэтому плохое поведение – это демонстрация огромной внутренней боли. Ребенок ищет способ донести до взрослых, как ему плохо и трудно, в надежде быть понятым и вылеченным. А если происходит возврат, для ребенка это фактически признание того, что никто и никогда не сможет его услышать и помочь.

Есть и социальные последствия: у ребенка, которого вернули в детдом, шансов повторно найти семью гораздо меньше. Кандидаты в приемные родители видят отметку о возврате в личном деле ребенка и представляют себе максимально негативный сценарий.

Для несостоявшихся приемных родителей возврат ребенка в детдом – тоже огромный стресс. Во-первых, взрослый расписывается в собственной несостоятельности. Во-вторых, понимает, что предает ребенка, и у него формируется устойчивое чувство вины. Как правило, тем, кто прошел через возврат приемного ребенка, потом требуется длительная реабилитация.

Конечно, бывают и другие истории, когда родители, защищаясь, перекладывают вину за возврат на самого ребенка (он плохо себя вел, не хотел с нами жить, не любил нас, не слушался), но это всего лишь защита, а травма от собственной несостоятельности никуда не исчезает.

И, конечно, крайне сложно такие ситуации переживают кровные дети, если они у опекунов есть. Если вернули приемного, значит, это в принципе возможный сценарий – так думает кровный ребенок, когда его вчерашний «брат» или «сестра» исчезает из жизни семьи и возвращается в детский дом.

«ДЕЛО В НЕСОВЕРШЕНСТВЕ САМОЙ СИСТЕМЫ»

К сожалению, возвраты детей в детские дома у нас не единичные: их более 5 000 в год. Это комплексная проблема. В системе семейного устройства нет системности, простите за тавтологию. С самого начала не прорабатываются достаточно все варианты восстановления кровной семьи или родственной опеки, не заложен этап подбора родителей для каждого конкретного ребенка, со всеми его особенностями, темпераментом, проблемами, нет оценки ресурсов семьи, исходя из потребностей ребенка.

Никто не работает с конкретным ребенком, с его травмами, с определением нужной именно ему траектории жизнеустройства: лучше ли ему вернуться домой, в расширенную семью или в новую и какой именно она должна быть, чтобы ему подойти. Ребенка зачастую не готовят к перемещению в семью, а саму семью – к встрече именно с этим ребенком.

Важно именно сопровождение семьи специалистами, но его нет. Есть контроль, но то, как он устроен – это бессмысленно. При нормальном сопровождении семья бы не переезжала вдруг, в ситуации неизвестности, где и на что она будет жить с приемными детьми в другом регионе.

Обязательства есть не только у приемной семьи по отношению к ребенку, но и у государства по отношению к детям

Даже если принято решение, что, например, в силу медицинских потребностей ребенка его нужно перевезти в другой регион, где есть подходящая клиника, то семья должна передаваться с рук на руки органам сопровождения на территории, должны заранее оговариваться все перемещения.

Еще одна проблема – выплаты. Разброс слишком велик: в одних регионах вознаграждение приемной семьи может быть в размере 2 000-3 000 руб., в других – 25 000 руб. И это, конечно, провоцирует семьи переезжать. Необходимо создать такую систему, при которой выплаты будут более или менее равными – конечно, с учетом особенностей регионов.

Естественно, должны быть гарантированные выплаты на территории, куда семья приезжает. Обязательства есть не только у приемной семьи по отношению к ребенку, но и у государства по отношению к детям, которых оно само передало на воспитание. Если даже семья перемещается из региона в регион, эти обязательства с государства не могут быть сняты.

«ДЕТИ ПЕРЕЖИЛИ СЕРЬЕЗНУЮ ТРАВМУ»

В этой истории мы, скорее всего, видим лишь верхушку айсберга. И, видя только ее, легко обвинить родителей в алчности и желании заработать на детях (хотя воспитание приемных детей – не самый легкий способ заработка). За недостатком информации можно лишь выдвигать версии. У меня их три.

Корыстный умысел, выстраивание сложной комбинации, пешки в которой – дети и московское правительство.

Невозможность играть роль родителей. При всех стрессах и тяготах это вылилось в психоз и отказ от детей.

Мучительное расставание с детьми и обрыв привязанности – возможно, опекуны понимали, что не могут заботиться о детях, и надеялись, что у другой семьи это лучше получится.

Можно сказать детям, что эти взрослые не были готовы стать их родителями. Они попробовали, но у них не получилось

В первом случае важно провести расследование, чтобы подобных прецедентов больше не было. Во втором и третьем могла бы помочь работа пары с психологом или психотерапевтом.

Если все же опекуны отказалась только из корыстных побуждений, можно сказать детям, что эти взрослые не были готовы стать их родителями. Они попробовали, но у них не получилось.

В любом случае дети получили серьезную травму, пережили жизненно важный отказ, разрыв значимых связей, потерю доверия взрослому миру. Очень важно разобраться в том, что на самом деле произошло. Потому что одно дело – жить с опытом «тебя использовали мошенники», и совсем другое – «твои родители не справились» или «твои родители старались дать тебе все, но не справились и посчитали, что другие взрослые сделают это лучше».

Текст: Дина Бабаева, Марина Великанова, Юлия Тарасенко.

В Беларуси 80% детей-сирот - сироты при живых родителях. Как такое происходит? Почему? Кто-то пишет отказ от детей-инвалидов прямо в роддоме, кто-то попадает за решетку, кто-то просто ведет асоциальный образ жизни. Люди, которые не готовы, не хотят, не могут нести ответственность за свое потомство - это одна сторона медали. А другая - люди, которые готовы отвечать не только за своих детей, но и за чужих, потому что «чужих детей не бывает».

Источник фото: feel-feed.ru

Они усыновляют их, берут под опеку. Но знают ли они, что ждет их впереди? Хватит ли у них человеческого ресурса, чтобы принять, простить, любить во что бы то ни стало?

Порой не хватает… И 1-2 процента усыновленных детей снова возвращаются в детские дома. Кажется, цифра на фоне общего семейного устройства мизерная, но за каждой такой цифрой стоят судьбы живых людей. И эти цифры возврата судьбы ломают.

Всегда хотела усыновить ребенка

Мы встретились с Людмилой (имя изменено). На правах анонимности она рассказала свою историю принятия в семью приемного ребенка и… возврата его обратно в детский дом.

Я всегда хотела усыновить ребенка. Вначале, когда у нас с мужем долго не получались свои дети, потом, когда родила дочку и кормила ее грудью, мне казалось, что для полного счастья мне не хватает второго младенца у второй груди. И я спрашивала мужа: не усыновить ли нам ребеночка, не взять ли под опеку.

А муж говорил:

Это гормональное. Подожди. Вот закончишь кормить, тогда и вернемся к этому разговору.

Неблагополучие на расстоянии вытянутой руки

Ночами я бродила в Интернете по базам данных сирот, влюблялась в малышей, читала счастливые истории усыновления, читала статьи про трудности адаптации, осознавала, что тяжелую инвалидность приемного ребенка я не потяну, но дать еще одному малышу нежность, заботу и любовь вполне способна.

Когда родной дочке было три года, она пошла в сад. Я была шокирована, когда услышала от заведующей на собрании в детском саду:

Родители, помните, что ваши пьяные драки, кражи, долги за коммунальные платежи, приведут к тому, что у вас изымут детей.

Я всегда жалела сирот, но для меня это были истории с другой планеты. А тут оказалось, что в нашем милом садике Заводского района каждый год из семей забирают не меньше четырех детей. Вот оно - неблагополучие - на расстоянии вытянутой руки. И это стало отправной точкой.

Я закрутила механизм оформления документов. Мы собрали с мужем все необходимые справки, закончили школу приемных родителей и нашли себе трехлетнего мальчика Мишу. Дочке уже было четыре, она хотела братика, и мысль взять его из детского домика ее только вдохновляла.

Родственники восприняли новость в штыки

Я была подкованной мамой: начиталась про адаптацию, знала, что медовый месяц с ребенком закончится быстро, а потом нас ждут тяжелые будни, запретила друзьям прибегать к нам в дом с бубнами, весельем и сладостями, чтобы не возбуждать психику детей.

Но никто бежать и не собирался. Родственники и друзья в штыки восприняли мое решение об усыновлении. Все обещали крах нашей семье, говорили, что только дураки ищут себе проблем, а умные пытаются соломку подстелить.

Я хорохорилась, злилась, планировала быть хорошей и терпеливой мамой. Обложилась книжками Петрановской, Гиппенрейтер… Решила записывать все радостные события, связанные с Мишей. Я знала, что они обязательно будут.

Не помню, как пролетел медовый месяц

Да и был ли он? Миша не любил мыться, кричал, когда его засовывали в ванну, пах чужим, боялся прикосновений, как будто ждал удара, раскачивался перед сном, больно кусался, его кожа была покрыта ихтиозом (на коже образуются жесткие «чешуйки» - прим. Ребенок.BY), он делал нычки из еды, почти не говорил, обмазывал калом стены в квартире.

У меня обострились все хронические заболевания. И никаких сил записывать радостные события дня по вечерам я в себе не находила.

С родной дочкой Соней они совершенно не ладили. Миша все время старался ее травмировать, хоть и был младше: ударить, укусить, уколоть вилкой, карандашом, любым острым предметом.

Я разрывалась между детьми

Соня ходила на танцы до появления Миши в нашей семье и подавала большие надежды. Месяца через три после усыновления мне позвонила тренер и спросила, что происходит у нас дома. Соня стала плаксивой, на тренировках просила, чтобы тренер ее пожалела, обняла, сказала что-нибудь доброе.


Источник фото: 15min.lt

Я разрывалась между детьми, старалась уделять внимание обоим, жалеть, обнимать, но вся моя любовь как будто утекала в бездонную бочку. Я стала брать Соню в нашу с мужем кровать на ночь, потому что боялась, что Миша проснется и задушит Соню.

С мужем у нас практически прекратилась интимная жизнь. Да и просто семейная. Потому что муж стал задерживаться на работе допоздна. Он не высказывал мне претензий, он просто самоустранился.

И я поняла, что взять ребенка из детского дома было моим единоличным решением, которое я просто продавила. Но это не было решением нашей семьи. Чем меньше меня поддерживали, тем больше мне хотелось продавить это решение. И теперь на моих глазах семья разваливалась.

Все сидели на успокоительных

Я стала водить по врачам не только Мишу, но и Соню. Успокоительные лекарства теперь пили в нашей семье все - я, муж, Миша и Соня. Кому нужно такое счастье?

Я обещала всем, что адаптация закончится, и все будет хорошо. Но хорошо не стало ни через год, ни через полтора. Мой эгоизм не позволял мне признать, что я проиграла, что проиграла вся наша семья. Соня бросила танцы, у мужа появилась любовница, у меня - Миша.

После двух лет в семье я вернула Мишу в детский дом. Но счастье не наступило. Мне как будто отняли руку. А фантомные боли остались.

Мне снится Миша, я продолжаю думать о нем, я считаю себя слабачкой и предательницей. Я жалею Соню, которой вовсе не нужен был этот опыт. И я рада только тому, что муж остался в семье.

Я не знаю, сколько нам всем придется залечивать раны и как нам теперь жить. Сегодня я признаю, что я ошиблась, что мне не стоило так рисковать хрупким миром нашей семьи. Да, у меня кишка тонка. Но что делать? Работаем с тем, что есть. Как-то же переживают люди и пожары, и разводы, и смерти. Вот и мы переживем.

Надеюсь, что Миша когда-нибудь сможет простить меня за предательство. Я предала его, чтобы спасти свою семью.

60 отмен усыновления за последние 5 лет

В Беларуси 12 000 детей-сирот, которые подлежат усыновлению. Каждый год появляется 500-600 новых усыновителей, и эти числа из года в год почти не меняются.

Как узнать, что вы готовы взять ребенка в семью

Советы опытного приемного папы , который никогда не идеализировал приемное родительство.

Не принимайте сироту в свою семью, если:

…просто хотите быть лучше. Это эгоизм. Вам не будут рукоплескать друзья, родственники, знакомые. Примут и поддержат это решение единицы, а многие вообще не поймут. Найдутся те, кто решит, что так вы зарабатываете на детях или получаете мифические льготы, или используете в качестве рабочей силы. И тогда разочарование неизбежно.

…Не принимайте решение, опираясь лишь на эмоции. Важно понимать и помнить, что любовь необязательно чувствовать, чтобы ее проявлять. Будучи злыми, не испытывая любви, мы делаем добро. Когда ваш собственный ребенок нашкодил, вы злитесь, наказываете его, но ведь не перестаете любить. Именно потому что вы любите, продолжаете о нем заботиться, желаете ему добра. Неизбежны моменты, когда и к приемному ребенку испытываешь отрицательные эмоции, но это не должно пугать. Это не отсутствие любви. Вы заботитесь, а значит любите!

Диана Балыко

Редко бываю здесь, коротко наша история.
Дочка дома с 1,5. Сейчас почти 4 года. Есть еще кровный сын, младший.
Дети просто небо и земля. Сын солнышко ласковое, спокойный очень, мы в нем души не чаем, все родные тоже.
Дочка постоянно выпрашивает внимание, я понимаю что её 1,5 гда никто не любил (хотя она жила в семье, а не в ДР), вот она и пытается компенсировать, но терпение мое уже на исходе.
Мысли что прием дочки в семью самая моя (так как я инициатор) ошибка в жизни и что я хочу её вернуть стараюсь не пускать себе в голову и сердце, потому что ни к чему они не приведут. Мы не можем её вернуть. Со своей совестью я бы договорилась, но общество осудит (мама в первую очередь, хотя родители не были за, когда мы её брали).
Очень старалась относится к ней по-хорошему, свести все наказания и запреты к минимуму. При этом стараюсь не кричать, говорить спокойно. И обнимать и целовать (ей это нужно, я вижу). Делаю это через силу. Но стараюсь. Если делает что-то хорошее (просто спокойно играет даже), то похвалю. Но не работает это.
Она все равно орет. Никакого уважения ко взрослым. К нам еще есть какое-то снисхождение, а вот бабушки так вообще не в счет. Что ей не скажешь - дергается, перечит, если и послушается, то будет вопить и ныть. Я очень устала от такой обстановки дома. сын растет и все это видит. Муж приходит с работы и попадает в ад. Я становлюсь кем-то другим, не собой. Дома постоянный напряг. Если бы не сына солнышко наше, я бы уже свихнулась наверно, так хоть он радует, уткнусь ему в пузо и есть зачем жить.
Очень боюсь что у мужа накопится и он однажды просто не вернется. Или найдет себе споконую адекватную "компанию". Где после работы можно отдохнуть, а не гасить истерики.
Из-за нашего решения взять её в семью, теперь рушится жизнь моя, мужа и нашего сына. А мы еще хотим детей.
Садик выручал, но из-за него часто болеет сын. Теперь дочку не водим, чтобы он хоть передохнул, да прививки поставить надо.
Вчера опять выбесила меня. Отдубасила её по заду. Теперь шелковая. Но я так не хочу! Я хочу чтобы меня слушались потому что я мама, а не потому что я сильнее.
Мое тайное и ужаснаое желание - это чтобы её не стало. никто бы не расстроился.
Планировали её усыновлять, чтобы была наша фамилия. Но нет никакого желания. Как будто оставляем себе запасной выход, но как можно вернуть ребенка после 2,5 лет дома? Многие из нашего окружения и не знают что она не наша.
Не знаю что делать.
Пока пришла к выводу сходить к психологу. Не очень верю в его помощь, но что еще делать не знаю.
Из-за её истеричного поведения сын не может даже в детской играть. Он там только если с ним я или папа. Или если мы дверь закроем. Так она начинает жадничать или просто мешать ему играть (он домики из кубиков строит а она ему на голову игрушки ложит). Сыну достаточно нескольких игрушек и он может сам себя занять, хотя младше её в 2 раза. Она же всегда орет что ей мало.
С едой тоже проблемы. Сын ест все. И творог и каши и супы. Она же нос воротит. Творог - это истерика 100%. Знает что мне нужно чтобы она поела, вот и старается внимание и так привлечь. Сейчас стараюсь не обращать на это внимание вообще. Не нравится - не ешь. Но доешь в след. раз.
На сына не уходит никаких сил, только заряжаюсь от него. Она же тянет и тянет из нас энергетику... Не знаю зачем здесь пишу. Ну может кто найдет слова поддержки и утешения. А еще лучше реальные советы. Как мне вести себя чтобы она спокойная была. Готова смириться и с жадностью и с начинающимся враньем. И с привередничанием с едой. Но с дерганьем на каждое слово, нытьем и ором - не могу. При этом она же на столько в роль вживается что сама себя до истерики доводит, вся потом дрожит и всхлипывает.
Может надо что медикаментозное?
У невропатолога были в поликлиники в 1,5 года, когда взяли, потом при устройстве в сад в 2,5. Врач говорит что все норм,а истерики и у кровных детей бываюти у взрослых. А как с этим жить-то? Я уже на грани. Даже обдумываю чтобы действительно вернуть.

August 24, 2017, 6:00 AM

«Бог неслучайно не дает детей». Екатеринбурженка рассказала, почему вернула ребенка в детдом

Как взять ребенка из детдома и не сдать его обратно. Людей, которые готовы сделать этот важный шаг, часто пугают бюрократическими препонами и ответственностью, но редко говорят о том, что происходит после того, как чужой малыш появляется в вашем доме. Этот материал ЕАН - о женщине, которая решилась попробовать. О том, насколько сложно взять воспитанника приюта, как адаптации ребенка «помогают» психологи и педагоги и почему героине пришлось расстаться с одной из приемных дочек.

Все имена изменены, чтобы мы могли передать правдивую историю без купюр.

Предыстория

В 44 года Ирина, у которой к тому времени уже был взрослый сын, взяла на воспитание первую приемную дочь. Потом - еще двух. Сейчас подумывает о новом приемном ребенке. Воспитанием Ирина занимается одна, без мужа. Вместе с семьей живет ее мама, которая приемным детям была не особо рада. Зато родной сын Ирины эту идею приветствовал, и теперь одна из приемных сестер нянчится с его детьми.

Алиса

«Мысли были еще давно, когда я работала акушеркой и видела, как мамы отказываются от детей. А потом родила собственного сына, жизнь кипела… Стала массажистом. Много работала, ездила на Север. Мысли о приемном ребенке иногда возвращались. Тем временем сыну исполнилось 18. Ему было уже не до меня… Одна из моих пациенток тогда рассказала, что взяла на воспитание девочку и что ей запомнилась еще одна воспитанница приюта: хорошая такая, симпатюлька. А потом пациентка сообщила, что ту девочку забрали у приемной мамы, которая оказалась ненормальной. Они уже прожили вместе три года.

Проблема всплыла, когда ребенок перестал ходить в школу: женщина заперлась дома и девочку тоже не выпускала.

Тогда я решилась. Моя клиентка сказала, что нужно пойти к инспектору соцзащиты, и та дала список из 21 справки, которые надо собрать. Проблем особых с этим не было - справки собрала за месяц. Я пришла в детдом для музыкально одаренных детей, пообщалась с Алисой, и мы друг другу понравились. Ей было девять лет, это было восемь лет назад. А потом получилось, что места много, почему бы не взять еще?

Маша

Через несколько лет я взяла вторую девочку - Машульку, а еще через год - Веронику. Из того же детдома. Маша на год старше Вероники.

Когда я взяла Машульку, она была до того очаровательная - я всем своим знакомым говорила, что нужно разбирать детей из детдомов, если все они такие. Творческая личность, умела всем понравиться. Но, видимо, с появлением третьей девочки - Вероники - я не стала котироваться у нее как мама. Может быть, она меня сразу как маму не восприняла.

Маша делала все, только не то, что я ей сказала. Дома попросишь ее убрать свои вещи, а она садится на пол, и все: не буду!

С другими детьми хорошо сходилась. А вот с Вероникой не пошло. Хотя они раньше жили в одном детдоме и изначально Маша была не против, чтобы взять Веронику.

Если что-то шло не так, когда девочки делали уроки, Маша брала шариковую ручку и острием втыкала Нике в ноги.

Зато Маша хорошо училась - на «4» и «5». Причем легко. Классная руководитель очень ее любила. Даже слишком… В третьем классе она Маше заявила, что заберет ее к себе, если я ее вдруг отдам в приют. А потом началось постоянное непослушание - видимо, Маша желала, чтобы я ее отдала.

Не позволила любить

Первый раз, когда она совсем перестала слушаться, я позвонила в приют и попросила поработать с ребенком. Привезла ее. Она там была полторы недели и вернулась - вроде бы все поняла.

Однажды, когда я была в приюте на учебе, у них с Вероникой была сильнейшая драка. Я прихожу домой, моя мама в трансе. Я говорю: что случилось? А мама: Машу убирай, я не дала ей задушить Нику. Говорит, что прямо волоком ее оттащила.

У Вероники синие следы от пальцев остались на шее.

Снова отвезла Машу в приют, чтобы поработали психологи. Когда приехала через две недели, оказалось, что никто с ней так и не работал. Еще через две недели - то же самое. Почему не работали - никто ничего не объяснил. Насколько я потом поняла, они на тот момент уже решили, что Машу из семьи будут изымать. И они уговорили меня написать заявление, что я в связи с нарушением здоровья не справляюсь с воспитанием девочки.

А та учительница, которая на 13 лет меня младше, в приют так и не приезжала.

Сейчас Маша в семье в Серове. Я за нее не беспокоюсь, она свое место в жизни найдет.

На прощанье я ей сказала: очень жалко, что ты не позволила себя любить.

«Какая смешная тетя!»

Когда я пришла на так называемую «Школу родителей» в приют, это было просто смешно. Нам всем предложили нарисовать душу. А потом об этой душе еще и рассказать. Но ведь мы пришли не разбирать собственное психологическое состояние. Мне казалось, что в этой школе должны объяснять родителям, к чему нужно быть готовым и как вести себя в сложных ситуациях: когда ребенок ворует, когда не хочет мыться.

Маша умудрилась украсть туфли у одноклассницы и проходить в них весь день. А потом еще и заявила хозяйке, что это я Маше эти туфли купила. Вероника стянула кошелек у одноклассника с 300 рублями на обеды и потратила их. Алиса своровала деньги у меня.

Когда начались проблемы с Машей, психолог на второй встрече мне сказала, что я такая энергетическая женщина, что у нее после моего рассказа температура подскочила до 39.

Я ей сказала: а вдруг вы помрете, если мы будем работать дальше? Развернулась и ушла.

Детский психолог в приюте тоже насмешила. Когда я привела к ней двух не по годам развитых девиц - Машу и Веронику, им тоже предложили рисовать. Но уже не душу, а что-то черное, которое наваливается на них из-за угла, когда они хотят сделать что-то плохое. Маша быстро нарисовала существо из вчерашнего мультика, а Вероника - срисовала. Психолог была довольнешенька. Когда вышли с ними из приюта, девчонки расхохотались: какая смешная тетя! Я понимаю, еще с 5-6-летними так работать: будто это не они виноваты, что делают плохое, а что-то черное, из-за угла наваливающееся.

Вероника

От учителей мы тоже натерпелись. Например, через два месяца после того как я взяла Веронику, ее учительница, встретив меня на улице, начала мне рассказывать, что девочка такая-сякая. Учительница была молодая, только институт закончила. А я ей говорю: мы с вами воспитываем ребенка 50 на 50 - половина ответственности лежит и на педагоге.

Вообще Вероника очень много делает хорошего, но потом выдает что-нибудь такое, что с ней не хочется общаться. Нормальный день рождения она получила только в этом году, раньше все время была за что-то наказана.

В школе она научила всех материться, постоянно срывает уроки.

Однажды звонит учительница и говорит, что больше не поведет класс на экскурсии. Они пошли на завод Pepsi, и там стоял огромный чан с сахаром. Вероника больше ничего не придумала, как упасть в чан лицом и есть сахар. Другие последовали ее примеру. Она устраивает клоунаду, чтоб все обратили внимание. Потом говорит, мамочка, я больше не буду. Проходит день-два, и опять звонит учитель.

Раньше у нее были страшные истерики. Упиралась руками в пол и просто орала без перерыва.

По два с половиной часа, однажды - пять часов. Что я с ней только ни делала - и на голову воду лила, и таскала в ванную - умывала, в конце концов, облила просто водой сидящую. Всегда это было по поводу того, что я начинала проверять математику. И я перестала проверять, чего она и добивалась.

Страх объятий

Тяжело с детьми, которые приходят из детского дома, - они живут по принципу «Я хочу!».

Если вещь не нравится, я ее порву, испорчу - мне дадут другую. И с игрушками так же, с канцтоварами, с чем угодно. В детском доме же спонсоры.

Однажды, после того, как что-то было сломано, они мне заявили: а что, спонсоров-то нет, что ли?

Дети из приюта не понимают, что деньги надо заработать, для этого нужна профессия, чтобы ее получить, надо учиться. А у них: хочу гулять и буду гулять, наплевать на уроки.

В детском доме за ними особо никто не смотрит: в 19:40 закрывается дверь, а до этого твое личное дело.

Разница между своими и приемными детьми очень большая. Конечно, я люблю и сына и девочек, но по-разному. Собственный ребенок - он еще во внутриутробном периоде узнает все твои реакции. Он с самого раннего детства знает, что мама - это существо, которое обижать ни в коем случае нельзя.

Если с собственным ребенком изначально общность, то с ними она выстраивается только сейчас.

Вероника только в этом году поняла, что после школы надо идти домой. Уроки заканчивались полвторого, а домой она могла прийти в шесть. Где была? Гуляла.

Очень много было таких моментов, когда просишь что-то делать, а тебе говорят: отстань, тебе надо, ты и делай.

В ответ на это я обычно садилась напротив и говорила: почему я должна стирать твои грязные штаны, готовить тебе еду, мыть посуду и все остальное, а ты не хочешь сделать элементарные вещи.

Как-то раз после того, как они на даче что-то не захотели сделать: я им поставила по куску хлеба и стакану воды.

А ведь в детском доме - там награда идет ни за что: вкусности, пирожное, вне зависимости от того, как ребенок себя повел. Но надо же ребенку доказать, что он неправильно себя ведет.

Все очень сложно со стороны сексуального воспитания. Они все на свете знают. Уже в 11 лет. Их нужно держать в руках.

Память и внимание у них все же работают не так, как у обычных детей, - организм, видимо, боится что-то запоминать, зная, что может это потерять. Как родную маму.

Еще я поняла, что если их лишний раз к себе прижимать, обнимать, они начинают себя хуже вести. Не знаю почему. Сами-то они рады, когда их обнимешь.

Родная мама

«Мамой» девочки начали называть Ирину сразу.

Алиса не говорила дня два или три. Я просто потом пришла, взяла ее за щеки, сказала: скажи «мама». Потом еще раз…

Я всегда им говорила, что не буду против, если их родители захотят с ними встретиться. Но я объясняла, что на это должно быть разрешение от опеки: мама должна иметь жилье и работать, чтобы вас содержать, тогда вас отдадут.

Разговоры про родных мам были. Вероника говорила, что ее мама ищет и не может найти.

Я не знаю, употребляла ли она сама наркотики или нет, но ее посадили за их продажу.

Уже два года, как ее освободили, не звонит, не пишет. А она ведь не лишена родительских прав.

Бог неслучайно не дает детей

У меня есть знакомые, которые взяли детей на воспитание, не имея своих. Я бы не рекомендовала так делать - у них все закончилось достаточно плохо. Причем и семьи были разные, и дети - начиная от двух лет и заканчивая девятью. Господь ведь, наверное, не просто так не дает детей…

Женщина, которая ходила ко мне на массаж, - у нее приемная девочка в 18 лет получила квартиру, собралась и ушла. Сейчас она нигде не работает, хотя у нее хорошее музыкальное образование. Я, наверное, не смогу просто так отпустить.

Еще один пример. Пара растила ребенка с трехлетнего возраста. А когда у девочки начался подростковый возраст, приемные родители разошлись, у мамы появился другой мужчина, а девочку отправили к бабушке, которой этот ребенок был не нужен. Начались гулянки, в 12 лет девочка стала женщиной…

Другая ситуация - взяли мальчика, а когда у него начался подростковый возраст, пошли девочки, и про родителей он забыл. И родители про него забыли - вот что страшно.

И обратно дети полетели в детский дом.

А тем, у кого уже есть свои дети, - берите! Важно, чтобы была финансовая возможность - театр, кино, книги стоят денег, а государство выделяет на ребенка по 10 тыс. рублей в месяц. Ну и самое главное - внутреннее состояние - если ты любишь людей и можешь прощать. Многие просьбы придется терпеливо повторять раз за разом. Причем нет гарантии, что в конце концов ребенок исправится.

Иногда ребенка берут, только чтобы любить, а его еще надо научить жить.

Об ошибках

Если бы я себя нормально чувствовала, я бы ни за что Машку не отдала.

Беспрецедентный случай с приемными детьми произошел в Москве. Опекуны вернули обратно на государственное попечение сразу семерых. Причиной, как бы это не цинично звучало, вероятнее всего, стали деньги. И вроде семья благополучная, но переехав из Калининграда в столицу, стали требовать увеличить пособия. Получив отказ, решили, что дети им больше не нужны.

Семеро детей, которые неделю назад лишились семьи, сейчас находятся в детском доме на западе Москвы. По словам сотрудников, они все время держатся вместе и пока не понимают, что с ними произошло. Часто спрашивают, когда придут их родители.

Окно их комнаты на втором этаже прикрыто занавесками. Лишь изредка самый младший (ему три года) забирается на подоконник, чтобы посмотреть, где мама. Только старший брат (ему 12) знает, что мама больше не придет.

«Дети очень хорошие, дети ни в чем в семье не нуждались, дети ухоженные, дети воспитанные, то есть с этой стороны все хорошо», - говорит директор центра содействия семейному воспитанию «Наш дом» Вадим Меньшов.

В детском доме до сих пор не могут понять, как в благополучной на вид семье материнская любовь превратилась в любовь за деньги. Эта история началось полтора года назад. Семья Романчук с приемными детьми переехала из Калининграда в Москву. Все это время супруги пытались оформить статус столичной приемной семьи, который позволил бы им получать вместо региональных 18 тысяч рублей в месяц на ребенка по 85. То есть на семерых детей это почти 600 тысяч. Но семья получила отказ. Тогда родители и привезли детей к этому забору.

Многие СМИ утверждают, что именно деньги заставили родителей пойти на такой шаг. Узнать их позицию так и не удалось - на связь с журналистами они не выходят,

«Москва старается выплачивать семьям, которые берут детей из московских детских домов. И в связи с тем, что количество увеличивается, эти средства ограничивают. Соответственно, выплаты идут по региональному коэффициенту, который приводит к тому, что семья не готова на эти деньги жить в Москве», - сказал член Совета Министерства образования по вопросам защиты прав и законных интересов детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, Александр Гезалов.

Во всяком случае, жить с детьми. Сами супруги до сих пор остаются в столице. У семьи было все необходимое и без пособий. Своего первого ребенка, задорного второклашку, они взяли из калининградского детского дома четыре года назад. А еще через год приняли в семью и его годовалого брата - не хотели их разлучать.

«Муж и жена приходили, общались с ребенком, гуляли по городу, а также на выходные его забирали. Он ушел в эту семью с большим желанием», - рассказывает директор детдома Татьяна Гуенок.

В Калининграде супруги взяли еще двоих детей, а троих, кстати, тоже братьев и сестер, нашли в Петрозаводске.

Сегодня всех детей навестила Уполномоченный по правам ребенка Анна Кузнецова. За судьбой этой семьи она будет следить лично. Но каждый отказ проконтролировать невозможно.

«Необходимы новые механизмы - кто отвечает за перемещение ребенка, когда он переезжает, ведь семьи переезжают из одного региона в другой, какие права за ними сохраняются, чтобы была поддержка оказана, куда бы не уехала семья», - сказала Уполномоченный по правам ребенка Анна Кузнецова.

Впрочем, по мнению Департамента соцзащиты, поводом для переезда именно в Москву становится не благополучие детей, а желание родителей обогатиться. Ведь помимо ежемесячных выплат, в 18 лет ребенок может претендовать на собственную квартиру. И даже если переезд вынужденный, например, из-за работы отца, органы опеки могут отказать в выплате повышенного пособия.

«Органы опеки и попечительства, принимая заявление, должны рассматривать зарплату, какие условия жилья», - говорит адвокат, член Общественной палаты РФ Анатолий Кучерена.

Уже известно, что четверых детей из Калининграда на днях увезут обратно местные власти, они пообещали не разлучать братьев и сестер. Что касается детей из Петрозаводска, сегодня появилась пара, которая хочет забрать их в свою семью. Возможно, на этот раз приемные родители смогут стать родными.



 

Возможно, будет полезно почитать: