История и традиции праздника пасха. Празднование пасхи у славян
Главный праздник христианского календаря глубоко запечатлен в народной душе. Он нашел светлое отражение у поэтов и писателей. Об особом отношении к нему говорит и тот факт, что даже во времена агрессивного атеизма, борьбы с религией и верующими его все равно отмечали и достаточно широко - пекли куличи, готовили пасху, красили яйца и носили их святить в церковь.
По старинному народному поверью, на Пасху Христос в нищенском рубище странствует по земле и заходит в дома к людям в виде странника или нищего, чтобы испытать людское милосердие. Поэтому праздничные яства на Руси всегда готовили в изобилии, чтобы иметь возможность угостить каждого пришедшего в дом. В прежние времена в пасхальные дни нужно было особенно позаботиться о нищих и больных, а также людях, оказавшихся в заключении. В больницы и тюрьмы посылались в огромном количестве подарки - куличи, пироги, яйца.
Сыр и яйца - это первая пища, которую верующие вкушают после 40-дневного поста. Пасхальное яичко - символ Воскресения Христова. Окрашенное красной краской яйцо - знак пасхальной радости о победе над смертью. Обычай на Пасху обмениваться яйцами, по преданию, обязан святой Марии Магдалине, которая, представ перед императором Тиверием, поднесла ему красное яичко с приветствием: "Христос воскресе!"
Cамый главный праздник
Пасха - самый главный праздник христианского года, в основе которого лежит евангельское повествование о чудесном воскресении Иисуса Христа, распятого на кресте. Ученики и последователи Христа восприняли Его смерть как искупление грехов мира, а воскресение - как победу над силой зла и дарование Богом вечной жизни. Иисус Христос, принеся Себя в жертву на кресте, даровал людям избавление от вечной смерти и проклятия - неизбежных последствий человеческого греха.
Самый древний праздник
Пасха является не только самым главным, но и самым древним из всех христианских праздников. Он был установлен и отмечался уже во времена апостолов. Древняя Церковь под именем Пасхи соединяла два воспоминания: первое - о страдании, а второе - о Воскресении Иисуса Христа. Празднованию Пасхи посвящались как дни, предшествующие торжеству Воскресения Христова, так и следующие за ним. В зависимости от характера воспоминания, каждый этап праздника имел свое наименование - Пасха Страданий (иначе, - Пасха Крестная) и Пасха Воскресения. Первый этап праздника отмечался постом и покаянием, а второй - праздничными торжествами.
Пасха у первых христиан
В первые века христианские общины отмечали Пасху в разное время. На Востоке, в Малоазийских Церквах, ее праздновали одновременно с Пасхой иудейской - 14 нисана по еврейскому календарю, независимо от того, на какой день недели выпадал праздник. Западная Церковь отмечала Пасху в первое воскресенье после весеннего равноденствия. Первая попытка установить для всех Церквей единое правило празднования Пасхи была предпринята св. Поликарпом, епископом Смирнским, в середине II века. Но окончательное решение о едином праздновании Пасхи было принято только на Первом Вселенском Соборе, проходившем в г. Никее (современный г. Изник, Турция) в 325 г. Собор постановил, что Пасха должна отмечаться в первое воскресенье после весеннего равноденствия и полнолуния при условии, чтобы она никогда не совпадала с иудейской Пасхой. Таким образом, Пасха является подвижным праздником, выпадающим каждый год на разные числа в период с 22 марта по 25 апреля. Эти числа определяются по особой таблице, Пасхалии, в которой указаны даты празднования Пасхи на много лет вперед.
Пасхальное богослужение
Пасхальное богослужение отличается особой торжественностью. Перед его началом в храмах зажигаются все светильники, и люди, находящиеся в храме, стоят со свечами в знак особой духовной радости. Со времен апостолов пасхальное богослужение совершается ночью. Подобно древнему избранному народу, бодрствовавшему в ночь своего избавления от египетского рабства, христиане тоже бодрствуют в священную для них ночь Воскресения Христова.
Богослужение начинается с крестного хода - торжественной процессии вокруг храма с фонарем, хоругвями, Евангелием, иконами Воскресения Христова и Божией Матери, с пением канона Пасхи. Верующие приветствуют друг друга словами "Христос воскресе!", на которые следует ответ: "Воистину воскресе!". В конце богослужения совершается освящение артоса (греч. "хлеб") - большой просфоры с изображением Креста или Воскресения Христова, которая затем устанавливается в храме на аналое вместе с иконой праздника. Артос является напоминанием того, что Иисус Христос Своей Крестной смертью и Воскресением стал для христиан истинным Хлебом вечной жизни. В Светлую Субботу артос дробится и раздается всем верующим.
Основные пасхальные торжества продолжаются в течение всей последующей недели, называемой Светлой седмицей, и заканчиваются на восьмой день - в воскресенье (второе воскресенье после Пасхи).
Светлый праздник Воскресения Христова получил отображение в стихах многих русских поэтов - разных эпох и разных творческих направлений. К этой теме обращались Аполлон Майков, Владимир Соловьев, Иван Бунин, Константин Бальмонт, Михаил Кузьмин, Сергей Есенин и другие. Вот лишь несколько примеров:
Владимир Соловьев
Воскресшему
Лучей блестящих полк за полком
Нам шлет весенний юный день,
Но укрепляет тихомолком
Твердыню льда ночная тень.
Земля чернеет меж снегами,
Но этот траур веселит,
Когда победными лучами
Весны грядущей он залит.
Души созревшего расцвета
Не сдержит снег седых кудрей,
Лишь эту смесь зимы и лета
Осветит взор твоих очей.
Аполлон Майков
Христос Воскрес!
Повсюду благовест гудит,
Из всех церквей народ валит.
Заря глядит уже с небес...
С полей уж снят покров снегов,
И реки рвутся из оков,
И зеленее ближний лес...
Христос Воскрес! Христос Воскрес!
Вот просыпается земля,
И одеваются поля,
Весна идет, полна чудес!
Христос Воскрес! Христос Воскрес!
Княжна Елена Горчакова
Воскресение Христово
В день Пасхи, радостно играя,
Высоко жаворонок взлетел,
И в небе синем, исчезая,
Песнь воскресения запел.
И песнь ту громко повторяли
И степь, и холм, и темный лес.
"Проснись, земля, – они вещали, –
Проснись: Твой Царь, твой Бог воскрес!
Проснитесь, горы, долы, реки,
Хвалите Господа с Небес.
Побеждена им смерть вовеки –
Проснись и ты, зеленый лес.
Подснежник, ландыш серебристый,
Фиалка – зацветите вновь
И воссылайте гимн душистый
Тому, Чья заповедь – любовь".
Великий князь Константин Константинович Романов (К.Р.)
Тебе, Воскресшему, благодаренье!
Минула ночь, и новая заря
Да знаменует миру обновленье
В сердцах людей любовию горя.
Хвалите Господа с Небес
И пойте непрестанно:
Исполнен мир Его чудес
И славы несказанной.
Хвалите сонм Бесплотных Сил
И Ангельские лики:
Из мрака скорбного могил
Свет воссиял великий.
Хвалите Господа с Небес,
Холмы, утесы, горы!
Осанна! Смерти страх исчез,
Светлеют наши взоры.
Хвалите Бога, моря даль
И океан безбрежный!
Да смолкнут всякая печаль
И ропот безнадежный!
Хвалите Господа с Небес
И славьте, человеки!
Воскрес Христос!
Христос Воскрес!
И смерть попрал навеки!
Сергей Есенин
Пасхальный благовест
Колокол дремавший
Разбудил поля,
Улыбнулась солнцу
Сонная земля.
Понеслись удары
К синим небесам,
Звонко раздается
Голос по лесам.
Скрылась за рекою,
Бледная луна,
Звонко побежала
Резвая волна.
Тихая долина
Отгоняет сон,
Где-то за дорогой
Замирает звон.
Константин Бальмонт
Вербы
Вербы овеяны
Ветром нагретым,
Нежно взлелеяны
Утренним светом.
Ветви пасхальные,
Нежно-печальные,
Смотрят веселыми,
Шепчутся с пчелами.
Кладбище мирное
Млеет цветами,
Пение клирное
Льется волнами.
Светло-печальные
Песни пасхальные,
Сердцем взлелеяны,
Вечным овеяны.
Благовест
Я ждал его с понятным нетерпеньем,
Восторг святой в душе своей храня,
И сквозь гармонию молитвенного пенья
Он громом неба всколыхнул меня.
Издревле благовест над Русскою землею
Пророка голосом о небе нам вещал;
Так солнца луч весеннею порою
К расцвету путь природе освещал.
К тебе, о Боже, к Твоему престолу,
Где правда, Истина светлее наших слов,
Я путь держу по Твоему глаголу,
Что слышу я сквозь звон колоколов.
Иван Бунин
Христос воскрес!
Христос воскрес! Опять с зарею
Редеет долгой ночи тень,
Опять зажегся над землею
Для новой жизни новый день.
Еще чернеют чащи бора;
Еще в тени его сырой,
Как зеркала, стоят озера
И дышат свежестью ночной;
Еще в синеющих долинах
Плывут туманы... Но смотри:
Уже горят на горных льдинах
Лучи огнистые зари!
Они в выси пока сияют.
Недостижимой, как мечта,
Где голоса земли смолкают
И непорочна красота.
Но, с каждым часом приближаясь
Из-за алеющих вершин,
Они заблещут, разгораясь,
И в тьму лесов, и в глубь долин;
Они взойдут в красе желанной
И возвестят с высот небес,
Что день настал обетованный,
Что Бог воистину воскрес!
Алексей Плещеев
Как солнце блещет ярко,
Как неба глубь светла,
Как весело и громко
Гудят колокола.
Немолчно в Божьих храмах
Поют "Христос Воскресе!"
И звуки дивной песни
Доходят до небес.
Михаил Кузмин
Пасха
На полях черно и плоско,
Вновь я Божий и ничей!
Завтра Пасха, запах воска,
Запах теплых куличей.
Прежде жизнь моя текла так
Светлой сменой точных дней,
А теперь один остаток
Как-то радостно больней.
Ведь зима, весна и лето,
Пасха, пост и Рождество,
Если сможешь вникнуть в это,
В капле малой – Божество.
Пусть и мелко, пусть и глупо,
Пусть мы волею горды,
Но в глотке грибного супа –
Радость той же череды.
Что запомнил сердцем милым,
То забвеньем не позорь.
Слаще нам постом унылым
Сладкий яд весенних зорь.
Будут трепетны и зорки
Бегать пары по росе
И на Красной, Красной горке
Обвенчаются, как все.
Пироги на именины,
Дети, солнце... мирно жить,
Чтобы в доски домовины
Тело милое сложить.
В этой жизни Божья ласка
Словно вышивка видна,
А теперь ты, Пасха, Пасха,
Нам осталася одна.
Уж ее не позабудешь,
Как умом ты не мудри.
Сердце теплое остудишь –
Разогреют звонари.
И поют, светлы, не строги:
Дили-бом, дили-бом бом!
Ты запутался в дороге,
Так вернись в родимый дом.
Замечательные свидетельства о том, как самый главный православный праздник встречали в первопрестольной столице, оставил в своей книге "Лето Господне" русский писатель Иван Шмелев. Вот как он рассказывает об этом:
"Пост уже на исходе, идет весна. Прошумели скворцы над садом, - слыхал их кучер, - а на Сорок Мучеников прилетели и жаворонки. Каждое утро вижу я их в столовой: глядят из сухарницы востроносые головки с изюминками в глазках, а румяные крылышки заплетены на спинке. Жалко их есть, так они хороши, и я начинаю с хвостика. Отпекли на Крестопоклонной маковые "кресты", - и вот уж опять она, огромная лужа на дворе. Бывало, отец увидит, как плаваю я по ней на двери, гоняюсь с палкой за утками, заморщится и крикнет:
Косого сюда позвать!..
Василь-Василич бежит опасливо, стреляя по луже глазом. Я знаю, о чем он думает: "ну, ругайтесь... и в прошлом году ругались, а с ней все равно не справиться!"
Старший прикащик ты - или... что? Опять у тебя она? Барки по ней гонять?!
Сколько разов засыпал-с!.. - оглядывает Василь-Василич лужу, словно впервые видит, - и навозом заваливал, и щебнем сколько транбовал, а ей ничего не делается! Всосет - и еще пуще станет. Из-под себя, что ли, напущает?.. Спокон веку она такая, топлая... Да оно ничего-с, к лету пообсохнет, и уткам природа есть...
Отец поглядит на лужу, махнет рукой.
Кончили возку льда. Зеленые его глыбы лежали у сараев, сияли на солнце радугой, синели к ночи. Веяло от них морозом. Ссаживая коленки, я взбирался по ним до крыши сгрызать сосульки. Ловкие молодцы, с обернутыми в мешок ногами, - а то сапоги изгадишь - скатили лед с грохотом в погреба, завалили чистым снежком из сада и прихлопнули накрепко творила.
Похоронили ледок, шабаш! До самой весны не встанет.
Им поднесли по шкалику, они покрякали:
Хороша-а... Крепше ледок скипится.
Прошел квартальный, велел: мостовую к Пасхе сколоть, под пыль! Тукают в лед кирками, долбят ломами - до камушка. А вот уж и первая пролетка. Бережливо пошатываясь на ледяной канавке, сияя лаком, съезжает она на мостовую. Щеголь-извозчик крестится под новинку, поправляет свою поярку и бойко катит по камушкам с первым веселым стуком.
В кухне под лестницей сидит гусыня-злюка. Когда я пробегаю, она шипит по-змеиному и изгибает шею - хочет меня уклюнуть. Скоро Пасха! Принесли из амбара "паука", круглую щетку на шестике, - обметать потолки для Пасхи. У Егорова в магазине сняли с окна коробки и поставили карусель с яичками. Я подолгу любуюсь ими: кружатся тихо-тихо, одно за другим, как сон. На золотых колечках, на алых ленточках. Сахарные, атласные...
В булочных - белые колпачки на окнах с буковками - X. В. Даже и наш Воронин, у которого "крысы в квашне ночуют", и тот выставил грязную картонку: "принимаются заказы на куличи и пасхи и греческие бабы"! Бабы?.. И почему-то греческие! Василь-Василич принес целое ведро живой рыбы - пескариков, налимов, - сам наловил наметкой. Отец на реке с народом. Как-то пришел, веселый, поднял меня за плечи до соловьиной клетки и покачал.
Ну, брат, прошла Москва-река наша. Плоты погнали!..
И покрутил за щечку.
Василь-Василич стоит в кабинете на порожке. На нем сапоги в грязи. Говорит хриплым голосом, глаза заплыли.
Будь-п-койны-с, подчаливаем... к Пасхе под Симоновом будут. Сейчас прямо из...
Из кабака? Вижу.
Никак нет-с, из этого... из-под Звенигорода, пять ден на воде. Тридцать гонок березняку, двадцать сосны и елки, на крылах летят-с!.. И барки с лесом, и... А у Паленова семнадцать гонок вдрызг расколотило, вроссыпь! А при моем глазе... у меня робята природные, жиздринцы!
Отец доволен: Пасха будет спокойная. В прошлом году заутреню на реке встречали.
С Кремлем бы не подгадить... Хватит у нас стаканчиков?
Тыщонок десять набрал-с, доберу! Сала на заливку куплено. Лиминацию в три дни облепортуем-с. А как в приходе прикажете-с? Прихожане летось обижались, лиминации не было. На лодках народ спасали под Доргомиловом... не до лиминации!..
Нонешнюю Пасху за две справим!
Говорят про щиты и звезды, про кубастики, шкалики, про плошки... про какие-то "смолянки" и зажигательные нитки.
Истечение народа будет!.. Приман к нашему приходу-с.
Давай с ракетами. Возьмешь от квартального записку на дозволение. Сколько там надо... понимаешь?
Красную ему за глаза... пожару не наделаем! - весело говорит Василь-Василич. - Запущать - так уж запущать-с!
Думаю вот что... Крест на кумполе, кубастиками бы пунцовыми?..
П-маю-с, зажгем-с. Высоконько только?.. Да для Божьего дела-с... воздаст-с! Как говорится, у Бога всего много.
Щит на крест крепить Ганьку-маляра пошлешь... на кирпичную трубу лазил! Пьяного только не пускай, еще сорвется.
Нипочем не сорвется, пьяный только и берется! Да он, будь-п-койны-с, себя уберегет. В кумполе лючок слуховой, под яблочком... он, стало быть, за яблочко причепится, захлестнется за шейку, подберется, ко кресту вздрочится, за крест зачепится-захлестнется, в петельке сядет - и качай! Новые веревки дам. А с вами-то мы, бывало... на Христе-Спасителе у самых крестов качали, уберег Господь.
Прошла "верба". Вороха роз пасхальных, на иконы и куличи, лежат под бумагой в зале. Страстные дни. Я еще не говею, но болтаться теперь грешно, и меня сажают читать Евангелие. "Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, Иаков родил Иуду...". Я не могу понять: Авраам же мужского рода! Прочтешь страничку, с "морским жителем" поиграешь, с вербы, в окно засмотришься. Горкин пасочницы как будто делает! Я кричу ему в форточку, он мне машет.
На дворе самая веселая работа: сколачивают щиты и звезды, тешут планочки для - X. В. На приступке сарая, на солнышке, сидит в полушубке Горкин, рукава у него съежены гармоньей. Называют его - "филенщик", за чистую работу. Он уже не работает, а так, при доме. Отец любит с ним говорить и всегда при себе сажает. Горкин поправляет пасочницы. Я смотрю, как он режет кривым резачком дощечку.
Домой помирать поеду, кто тебе резать будет? Пока жив, учись. Гляди вот, винограды сейчас пойдут...
Он ковыряет на дощечке, и появляется виноград! Потом вырезает "священный крест", иродово копье и лесенку - на небо! Потом удивительную птичку, потом буковки - X. В. Замирая от радости, я смотрю. Старенькие у него руки, в жилках.
Учись святому делу. Это голубок, Дух-Свят. Я тебе, погоди, заветную вырежу пасочку. Будешь Горкина поминать. И ложечку тебе вырежу... Станешь щи хлебать - глядишь, и вспомнишь.
Вот и вспомнил. И все-то они ушли...
Я несу от Евангелий страстную свечку, смотрю на мерцающий огонек: он святой. Тихая ночь, но я очень боюсь: погаснет! Донесу - доживу до будущего года. Старая кухарка рада, что я донес. Она вымывает руки, берет святой огонек, зажигает свою лампадку, и мы идем выжигать кресты. Выжигаем над дверью кухни, потом на погребице, в коровнике...
Он теперь никак при хресте не может. Спаси Христос... - крестясь, говорит она и крестит корову свечкой. - Христос с тобой, матушка, не бойся... лежи себе.
Корова смотрит задумчиво и жует.
Ходит и Горкин с нами. Берет у кухарки свечку и выжигает крестик над изголовьем в своей каморке. Много там крестиков, с прежних еще годов.
Кажется мне, что на нашем дворе Христос. И в коровнике, и в конюшнях, и на погребице, и везде. В черном крестике от моей свечки - пришел Христос. И все - для Него, что делаем. Двор чисто выметен, и все уголки подчищены, и под навесом даже, где был навоз. Необыкновенные эти дни - страстные, Христовы дни. Мне теперь ничего не страшно: прохожу темными сенями - и ничего, потому что везде Христос.
У Воронина на погребице мнут в широкой кадушке творог. Толстый Воронин и пекаря, засучив руки, тычут красными кулаками в творог, сыплют в него изюму и сахарку и проворно вминают в пасочницы. Дают попробовать мне на пальце: ну, как? Кисло, но я из вежливости хвалю. У нас в столовой толкут миндаль, по всему дому слышно. Я помогаю тереть творог на решетке. Золотистые червячки падают на блюдо, - совсем живые! Протирают все, в пять решет: пасох нам надо много. Для нас - самая настоящая, пахнет Пасхой. Потом - для гостей, парадная, еще "маленькая" пасха, две людям, и еще - бедным родственникам. Для народа, человек на двести, делает Воронин под присмотром Василь-Василича, и плотники помогают делать. Печет Воронин и куличи народу.
Василь-Василич и здесь, и там. Ездит на дрожках к церкви, где Ганька-маляр висит - ладит крестовый щит. Пойду к Плащанице и увижу. На дворе заливают стаканчики. Из амбара носят в больших корзинах шкалики, плошки, лампионы, шары, кубастики - всех цветов. У лужи горит костер, варят в котле заливку. Василь-Василич мешает палкой, кладет огарки и комья сала, которого "мышь не ест". Стаканчики стоят на досках, в гнездышках, рядками, и похожи на разноцветных птичек. Шары и лампионы висят на проволоках. Главная заливка идет в Кремле, где отец с народом. А здесь - пустяки, стаканчиков тысячка, не больше. Я тоже помогаю, - огарки ношу из ящика, кладу фитили на плошки. И до чего красиво! На новых досках, рядочками, пунцовые, зеленые, голубые, золотые, белые с молочком... Покачиваясь, звенят друг в дружку большие стеклянные шары, и солнце пускает зайчики, плющится на бочках, на луже.
Ударяют печально, к Плащанице. Путается во мне и грусть, и радость: Спаситель сейчас умрет... и веселые стаканчики, и миндаль в кармашке, и яйца красить... и запахи ванили и ветчины, которую нынче запекли, и грустная молитва, которую напевает Горкин, - "Иуда нечести-и-вый... си-риб-ром помрачи-и-ися..." Он в новом казакинчике, помазал сапоги дегтем, идет в церковь.
Перед Казанской толпа, на купол смотрят. У креста качается на веревке черненькое, как галка. Это Ганька, отчаянный. Толкнется ногой - и стукнется. Дух захватывает смотреть. Слышу: картуз швырнул! Мушкой летит картуз и шлепает через улицу в аптеку. Василь-Василич кричит:
Эй, не дури... ты! Стаканчики примай!..
Дава-ай!.. - орет Ганька, выделывая ногами штуки. Даже и квартальный смотрит.
Подкатывает отец на дрожках.
Поживей, ребята! В Кремле нехватка... - торопит он и быстро взбирается на кровлю.
Лестница составная, зыбкая. Лезет и Василь-Василич. Он тяжелей отца, и лестница прогибается дугою. Поднимают корзины на веревках. Отец бегает по карнизу, указывает, где ставить кресты на крыльях. Ганька бросает конец веревки, кричит - давай! Ему подвязывают кубастики в плетушке, и он подтягивает к кресту. Сидя в петле перед крестом, он уставляет кубастики. Поблескивает стеклом. Теперь самое трудное: прогнать зажигательную нитку. Спорят: не сделать одной рукой, держаться надо! Ганька привязывает себя к кресту. У меня кружится голова, мне тошно...
Готовааа!.. Принимай нитку-у!..
Сверкнул от креста комочек. Говорят - видно нитку по куполу! Ганька скользит из петли, ползет по "яблоку" под крестом, ныряет в дырку на куполе. Покачивается пустая петля. Ганька уже на крыше, отец хлопает его по плечу. Ганька вытирает лицо рубахой и быстро спускается на землю. Его окружают, и он показывает бумажку:
Как трешницы-то охватывают!
Глядит на петлю, которая все качается.
Это отсюда страшно, а там - как в креслах!
Он очень бледный, идет, пошатываясь.
В церкви выносят Плащаницу. Мне грустно: Спаситель умер. Но уже бьется радость: воскреснет, завтра! Золотой гроб, святой. Смерть - это только так: все воскреснут. Я сегодня читал в Евангелии, что гробы отверзлись и многие телеса усопших святых воскресли. И мне хочется стать святым, - навертываются даже слезы. Горкин ведет прикладываться. Плащаница увита розами. Под кисеей, с золотыми херувимами, лежит Спаситель, зеленовато-бледный, с пронзенными руками. Пахнет священно розами.
С притаившейся радостью, которая смешалась с грустью, я выхожу из церкви. По ограде навешены кресты и звезды, блестят стаканчики. Отец и Василь-Василич укатили на дрожках в Кремль, прихватили с собой и Ганьку. Горкин говорит мне, что там лиминация ответственная, будет глядеть сам генерал-и-губернатор Долгоруков. А Ганьку "на отчаянное дело взяли".
У нас пахнет мастикой, пасхой и ветчиной. Полы натерты, но ковров еще не постелили.
Мне дают красить яйца.
Ночь. Смотрю на образ, и все во мне связывается с Христом: иллюминация, свечки, вертящиеся яички, молитвы, Ганька, старичок Горкин, который, пожалуй, умрет скоро... Но он воскреснет! И я когда-то умру, и все. И потом встретимся все... и Васька, который умер зимой от скарлатины, и сапожник Зола, певший с мальчишками про волхвов, - все мы встретимся там. И Горкин будет вырезывать винограды на пасочках, но какой-то другой, светлый, как беленькие пуши, которые я видел в поминаньи. Стоит Плащаница в Церкви, одна, горят лампады. Он теперь сошел в ад и всех выводит из огненной геенны. И это для Него Ганька полез на крест, и отец в Кремле лазит на колокольню, и Василь-Василич, и все наши ребята, - все для Него это! Барки брошены на реке, на якорях, там только по сторожу осталось. И плоты вчера подошли. Скучно им на темной реке, одним. Но и с ними Христос, везде... Кружатся в окне у Егорова яички. Я вижу жирного червячка с черной головкой с бусинками-глазами, с язычком из алого суконца... дрожит в яичке. Большое сахарное яйцо я вижу - и в нем Христос.
Великая Суббота, вечер. В доме тихо, все прилегли перед заутреней. Я пробираюсь в зал - посмотреть, что на улице. Народу мало, несут пасхи и куличи в картонках. В зале обои розовые - от солнца, оно заходит. В комнатах - пунцовые лампадки, пасхальные: в Рождество были голубые?.. Постлали пасхальный ковер в гостиной, с пунцовыми букетами. Сняли серые чехлы с бордовых кресел. На образах веночки из розочек. В зале и в коридорах - новые красные "дорожки". В столовой на окошках - крашеные яйца в корзинах, пунцовые: завтра отец будет христосоваться с народом. В передней - зеленые четверти с вином: подносить. На пуховых подушках, в столовой на диване, - чтобы не провалились! - лежат громадные куличи, прикрытые розовой кисейкой, - остывают. Пахнет от них сладким теплом душистым. Тихо на улице. Со двора поехала мохнатая телега, - повезли в церковь можжевельник. Совсем темно. Вспугивает меня нежданный шепот:
Ты чего это не спишь, бродишь?..
Это отец. Он только что вернулся.
Я не знаю, что мне сказать: нравится мне ходить в тишине по комнатам и смотреть, и слушать, - другое все! - такое необыкновенное, святое.
Отец надевает летний пиджак и начинает оправлять лампадки. Это он всегда сам: другие не так умеют. Он ходит с ними по комнатам и напевает вполголоса: "Воскресение Твое Христе Спасе... Ангели поют на небеси..." И я хожу с ним. На Душе у меня радостное и тихое, и хочется отчего-то плакать. Смотрю на него, как становится он на стул, к иконе, и почему-то приходит в мысли: неужели и он умрет!.. Он ставит рядком лампадки на жестяном подносе и зажигает, напевая священное. Их очень много, и все, кроме одной, пунцовые. Малиновые огоньки спят - не шелохнутся. И только одна, из детской, - розовая, с белыми глазками, - ситцевая будто. Ну, до чего красиво! Смотрю на сонные огоньки и думаю: а это святая иллюминация, Боженькина. Я прижимаюсь к отцу, к ноге. Он теребит меня за щеку. От его пальцев пахнет душистым, афонским, маслом.
А шел бы ты, братец, спать?
От сдерживаемой ли радости, от усталости этих дней или от подобравшейся с чего-то грусти, - я начинаю плакать, прижимаюсь к нему, что-то хочу сказать, не знаю... Он подымает меня к самому потолку, где сидит в клетке скворушка, смеется зубами из-под усов.
А ну, пойдем-ка, штучку тебе одну...
Он несет в кабинет пунцовую лампадку, ставит к иконе Спаса, смотрит, как ровно теплится и как хорошо стало в кабинете. Потом достает из стола... золотое яичко на цепочке!
Возьмешь к заутрени, только не потеряй. А ну, открой-ка...
Я с трудом открываю ноготочком. Хруп, - пунцовое там и золотое. В серединке сияет золотой, тяжелый; в боковых кармашках - новенькие серебряные. Чудесный кошелечек! Я целую ласковую руку, пахнущую деревянным маслом. Он берет меня на колени, гладит...
И устал же я, братец... а все дела. Сосни-ка, лучше, поди, и я подремлю немножко.
О, незабвенный вечер, гаснущий свет за окнами... И теперь еще слышу медленные шаги, с лампадкой, поющий в раздумьи голос -
Ангели поют на не-бе-си-и...
Таинственный свет, святой. В зале лампадка только. На большом подносе - на нем я могу улечься - темнеют куличи, белеют пасхи. Розы на куличах и красные яйца кажутся черными. Входят на носках двое, высокие молодцы в поддевках, и бережно выносят обвязанный скатертью поднос. Им говорят тревожно: "Ради Бога, не опрокиньте как!" Они отвечают успокоительно: "Упаси Бог, поберегемся". Понесли святить в церковь.
Идем в молчаньи по тихой улице, в темноте. Звезды, теплая ночь, навозцем пахнет. Слышны шаги в темноте, белеют узелочки.
В ограде парусинная палатка, с приступочками. Пасхи и куличи, в цветах, - утыканы изюмом. Редкие свечечки. Пахнет можжевельником священно. Горкин берет меня за руку.
Папашенька наказал с тобой быть, лиминацию показать. А сам с Василичем в Кремле, после и к нам приедет. А здесь командую я с тобой.
Он ведет меня в церковь, где еще темновато, прикладывает к малой Плащанице на столике: большую, на Гробе, унесли. Образа в розанах. На мерцающих в полутьме паникадилах висят зажигательные нитки. В ногах возится можжевельник. Священник уносит Плащаницу на голове. Горкин в новой поддевке, на шее у него розовый платочек, под бородкой. Свечка у него красная, обвита золотцем.
Крестный ход сейчас, пойдем распоряжаться.
Едва пробираемся в народе. Пасочная палатка - золотая от огоньков, розовое там, снежное. Горкин наказывает нашим:
Здесь, Михал Панкратыч, не сумлевайтесь!
Фотогену на бочки налили?
Все, враз засмолим!
Митя! Как в большой ударишь разов пяток, сейчас на красный-согласный переходи, с перезвону на трезвон, без задержки... верти и верти во все! Опосля сам залезу. По-нашему, по-ростовски! Ну, дай Господи...
Ангели по-ют на небеси-и..!
В-вали-и!.. - вскрикивает Горкин, - и четыре ракеты враз с шипеньем рванулись в небо и рассыпались щелканьем на семицветные яблочки. Полыхнули "смолянки", и огненный змей запрыгал во всех концах, роняя пылающие хлопья.
Кумпол-то, кумпол-то! - дергает меня Горкин.
Огненный змей взметнулся, разорвался на много змей, взлетел по куполу до креста... и там растаял. В черном небе алым Крестом воздвиглось! Сияют кресты на крыльях, у карнизов. На белой церкви светятся мягко, как молочком, матово-белые кубастики, розовые кресты меж ними, зеленые и голубые звезды. Сияет - X. В. На пасочной палатке тоже пунцовый крестик. Вспыхивают бенгальские огни, бросают на стены тени - кресты, хоругви, шапку архиерея, его трикирий. И все накрыло великим гулом, чудесным звоном из серебра и меди.
Хрис-тос воскре-се из ме-ртвых...
Ну, Христос Воскресе... - нагибается ко мне радостный, милый Горкин.
Трижды целует и ведет к нашим в церковь. Священно пахнет горячим воском и можжевельником.
Сме-ртию смерть... по-пра-ав..!
Звон в рассвете, неумолкаемый. В солнце и звоне утро. Пасха, красная. И в Кремле удалось на славу. Сам Владимир Андреич Долгоруков благодарил! Василь-Василич рассказывает:
Говорит - удружили. К медалям приставлю, говорит. Такая была... поддевку прожег! Митрополит даже ужасался... до чего было! Весь Кремль горел. А на Москва-реке... чисто днем!..
Отец, нарядный, посвистывает. Он стоит в передней, у корзин с красными яйцами, христосуется. Тянутся из кухни, гусем. Встряхивают волосами, вытирают кулаком усы и лобызаются по три раза. "Христос Воскресе!", "Воистину Воскресе"... "Со Светлым Праздничком"... Получают яйцо и отходят в сени. Долго тянутся - плотники, народ русый, маляры - посуше, порыжее... плотогоны - широкие крепыши... тяжелые землекопы-меленковцы, ловкачи - каменщики, кровельщики, водоливы, кочегары...
Угощение на дворе. Орудует Василь-Василич, в пылающей рубахе, жилетка нараспашку, - вот-вот запляшет. Зудят гармоньи. Христосуются друг с дружкой, мотаются волосы там и там. У меня заболели губы...
Трезвоны, перезвоны, красный - согласный звон. Пасха красная. Обедают на воле, под штабелями леса. На свежих досках обедают, под трезвон. Розовые, красные, синие, желтые, зеленые скорлупки - всюду, и в луже святятся. Пасха красная! Красен и день, и звон.
Я рассматриваю надаренные мне яички. Вот хрустально-золотое, через него - все волшебное. Вот - с растягивающимся жирным червячком; у него черная головка, черные глазки-бусинки и язычок из алого суконца. С солдатиками, с уточками, резное-костяное... И вот, фарфоровое - отца. Чудесная панорамка в нем... За розовыми и голубыми цветочками бессмертника и мохом, за стеклышком в золотом ободке, видится в глубине картинка: белоснежный Христос с хоругвью воскрес из Гроба. Рассказывала мне няня, что если смотреть за стеклышко, долго-долго, увидишь живого ангелочка. Усталый от строгих дней, от ярких огней и звонов, я вглядываюсь за стеклышко. Мреет в моих глазах, - и чудится мне, в цветах, - живое, неизъяснимо-радостное, святое... - Б о г?.. Не передать словами. Я прижимаю к груди яичко, - и усыпляющий перезвон качает меня во сне".
Самый главный праздник в православном церковном календаре – это Светлое Христово Воскресенье, называемое также Пасхой. Этот день является центром всей традиции, истории и философии православия. Символизирует победу жизни над смертью в самом широком смысле.
Дата празднования вычисляется каждый год по лунному календарю. Существуют Григорианская и Александрийская пасхалии – сложные астрономические системы расчета точной даты. Русская православная церковь придерживается Александрийской пасхалии и использует Юлианский календарь. Иногда эти системы выдают одну дату, тогда католики отмечают Пасху вместе с православными. Во всех календарях и традициях, дата Пасхи всегда приходится на воскресенье. Этот день недели получил свое название благодаря празднику.
Название праздника
Согласно четырем Евангелиям, Воскресение Иисуса Христа пришлось на еврейский праздник Песах. В этот день иудеи отмечали исход из Египта. В Ветхом Завете говорится, что последней «Египетской казнью», окончательно склонившей фараона к решению отпустить евреев, было убийство ангелом всех первенцев. Ангел не тронул только тех, кто заклал агнца и измазал его кровью свои двери. Таким образом, кровь агнца спасла людей от смерти. В Новом Завете в роли Агнца, спасающего людей, выступил Христос.
Постепенно еврейское слово «пейсах» трансформировалось в русское «Пасха». И люди стали чаще использовать сокращенное название праздника вместо полного.
История празднования Пасхи
Первые христиане считали, что живут в скончании веков и каждый год ожидали Второго Пришествия. В память о жертве Иисуса они начали совершать литургию, вспоминая все события – от Тайной Вечери до Воскрешения. Каждая пятница превратилась в день траура, а воскресенье – в день радости. Эти горечь и радость достигали апогея в день еврейского пейсах. Так и родилась Пасха в нашем современном понимании.
Пасха на Руси
В наши края праздник пришел вместе с христианством. После того как святой князь Владимир крестил Русь, Пасха стала важнейшим государственным событием. Торжества с тех пор длятся не менее трех дней. Иногда русские князья, после удачных походов или рождения наследника, растягивали празднование на целую неделю.
День Воскресенья предварял Великий пост, продолжавшийся не менее сорока дней. Этот период времени наши предки использовали для духовного очищения. Большой популярностью пользовалось паломничество в монастыри. Простые крестьяне отправлялись пешком за много километров, чтобы прибыть в обитель еще во время поста. Там они исповедовались и встречали Пасху уже очищенными.
Празднования в Новое Время
Во все времена, вплоть до конца первой четверти XX века, Пасха оставалась не только главным весенним праздником, но и самым центральным событием в календаре. Так было до начала двадцатых годов, когда атеизм превратился в государственную политику. Власти запрещали пасхальные литургии, противопоставляя Воскресенью Христовому свой аналог – День солидарности трудящихся.
Но уже в начале девяностых годов прошлого века все запреты были сняты и в календаре опять появилось сразу несколько красных дней весной. Как и в старину, Пасха занимает главенствующее место среди всех религиозных событий. Даже глава государства в этот день посещает богослужение в Храме Христа Спасителя, в Москве.
Народные обычаи и традиции
Так как до Пасхи христиане длительное время воздерживаются от скоромной еды, множество пасхальных традиций имеет кулинарный характер.
Кулич или Паска
Главным блюдом праздника выступает сдобный кулич, который сейчас принято называть «паской». Куличи пекут заранее и за день до праздника освещают в церкви. Наши предки паской называли совсем другое блюдо – сырную бабу. Для его приготовления использовали много куриных яиц и отборный творог. Отдельно пекли куличи. Паска имела форму пирамиды, что символизировало собой гору Голгофу, где похоронили Иисуса Христа. Поедание пасхи символизировало победу Христа над смертью.
Куличи принято нести в церковь в плетеных корзинках, из лозы или другого материала. В некоторых приходах паски освящают вечером перед Пасхой, в других – уже в воскресенье.
Отдельная традиция – украшение корзинок. Сейчас к нам пришло много западных атрибутов, ранее несвойственных православной традиции. К таким символам стоит отнести кроликов, желтые цветы и кондитерские изделия, выполненные в форме сердца.
Крашеные яйца
Вместе с куличами в корзинку принято класть яйца, окрашенные в ярко-красный цвет или покрытые замысловатым узором. Они тоже призваны символизировать победу жизни над смертью. Есть версия, что эта традиция продиктовано формой яйца – под мертвой оболочкой находится жизнь.
После начала пасхальной трапезы дети берут яйца в руки и пытаются разбить яйцо своего товарища. Эта игра получила название «Христосование», так как при ударе яйца обычно произносилось пасхальное приветствие: «Христос Воскресе».
Церковное богослужение – Пасхальная Литургия
Богослужение в православных церквях начинается еще вечером предыдущего дня и продолжается всю ночь. Хотя большинство верующих приходит только под утро, чтобы попасть на главную часть действа – Святую Литургию. В древние времена в этот день было принято крестить оглашенных. Тогда, чтобы стать христианином, нужно было в течение длительного периода доказать свое благочестие. Таких кандидатов называли оглашенными, им не разрешалось присутствовать в церкви во время совершения таинств.
Во время Великого поста священники одевают либо страстные облачения красного цвета, либо траурные – фиолетового. В таких одеждах они и начинают пасхальное богослужение. Но как только прозвучит радостное «Христос Воскресе», они переоблачаются в самые красивые наряды, сшитые из белой ткани с обилием золота.
Сразу же после окончания праздничной литургии, начинаются народные гулянья. В этот день принято надевать лучшую одежду и не сдерживать себя в проявлениях радости. Молодые парни взрывают шутихи и запускают фейерверки, открываются большие ярмарки, на которых не только продаются товары, но и проводятся разнообразные конкурсы. Например, на главной площади ставиться столб, к верхушке которого привязывается ценный предмет. Чтобы победить в конкурсе, нужно долезть до верха столба и снять этот предмет, получив его в качестве приза.
Испокон веков ремесленники использовали народные гуляния, чтобы показать свою лучшую продукцию. Например, булочники в этот день пекли кулич гигантского размера прямо на площади и делили его между всеми желающими.
Воскресенье Христово также считалось отличным поводом для благотворительности. В этот день императорская чета могла посетить приют для сирот или бедных. В домах богатых людей принимали бедняков или выносили им еду на улицу.
Под вечер, ближе к концу гуляний, принято жечь пасхальный огонь. На главной площади населенного пункта выкладывали костер довольного большого размера и поджигали его с наступлением темноты. Сейчас, по понятным причинам, эта традиция подзабыта. Хотя в некоторых селах костры жгут, но не на главной площади, а возле церкви.
Первую Пасху праздновали древние иудеи за 1500 лет до н. э, избежав египетского рабства. Новозаветная, христианская Пасха была установлена апостолами после воскресения Иисуса. К V в. православная церковь разработала свои правила и сроки празднования Воскресения Христова. Православные славяне приурочили к празднованию Пасхи множество обычаев, ритуалов, традиций, сохранившихся с языческих времен.
Пасхальный кулич никогда не был известен в пасхе Ветхозаветной, да и вообще в христианстве. Агнца пасхального употребляли в пищу с пресными лепешками (опресноками) и горькими травами. Происхождение пасхального кулича языческое. Кулич, как высокий хлеб с яйцами, являет собой известный языческий символ бога плодоношения Фалосса. Русский народ, как выходец из язычества, до сих пор мешает понятия в народной этимологии.
Славяно-арийский Пасхет
В большинстве мифов древних народов существовали умирающие и воскрешающиеся Боги. Так, ранней весной египтяне приветствовали друг друга словами: «Осирис воскрес!»
Славяне не придумали себе воскресающих богов, но зато у них имелся праздник, удивительно напоминающий своим названием Пасху. Древнейший источник по истории славян «Веды» сообщает, что в первые века нашей эры Славянске племена отмечали особый праздник под названием «Пасхет», что приблизительно означало «Путь избавления». Какое избавление имелось в виду. Пасхет был посвящен завершению 15-летнего хода славяно-арийских народов из Даарии — земли считающейся прародиной наших предков. Легенда гласила, что на земле поселились злобные существа — кощеи, убивающие людей. Но один из главных божеств славян Даждьбог не позволил победить «тёмным Силам из Пекельного Мира», которых собрали Кощеи на ближайшей Луне-Леле (в те времена у земли было 3 Луны: Леля, Фата и Месяц). Он уничтожил магическими силами Луну, начался огненный дождь, а вслед за ним и Всемирный потоп. Даария погрузилась в океан, погибли тысячи людей, но многие сумели спастись. Легенда удивительно напоминает Библейский Всемирный потоп и исход Моисея из Египта, не правда ли? Кстати — в память об этом событии появился всем нам известный обряд. Славяне в канун Пасхета, а праздновался он ранней весной, красили яйца охрой и били их друг об друга. Разбитые яйца считались символом ада, или кощеев, а неразбитые — победившего силы зла Даждьбога. Яйца красили в яркий цвет, чтобы напомнить об огненном дожде с неба после уничтожения кощеев. В праздновании Пасхета легко можно увидеть корни празднования более поздней христианской Пасхи.
Древние ритуалы и Пасхальные символы
16 апреля древние славяне торжественно отмечали окончание великой свадьбы неба и земли, готовность земли к плодородию, к посеву. Женщины пекли бабки цилиндрической формы как символ мужского начала, красили яйца как символ мужской силы, делали круглые по форме творожные блюда как символ женского начала.
У славян задолго до принятия христианства был распространен миф о том, как яйцо утки стало зародышем всего мира. «Вначале, когда в мирте не было ничего, кроме безбрежного моря, утка, летая над ним, уронила яйцо в водную пучину. Яйцо раскололось, и из его нижней части вышла мать-земля сырая, а из верхней встал высокий свод небесный». Вспомним, что в яйце была заключена смерть Кощея, от которой пошло все зло во Вселенной. С яйцом связаны и другие обычаи. Так, наши предки писали на птичьих яйцах магические заклинания и молитвы, приносили их на языческие капища, клали к ногам идолов. Восточные славяне посвящали расписанные яйца самому грозному божеству Перуну. В первых славянских городах (в деревнях этот обычай мало известен) влюбленные дарили весной друг другу крашеные яйца в знак симпатии. Древние славяне были язычниками, как и подавляющее большинство народов в мире. Давно канувшие в Лету религии имели в своей основе веру в силы, недоступные пониманию людей. Собственно, и христианство основано на таком же мировоззрении.
Христианская вера, как и языческие верования, опирается на древнейшие представления человечества о загробном мире, о жизни после смерти. Древние славяне задолго до прихода христианства рассматривали мир как борьбу двух начал — плохого и хорошего; христианство, со своей стороны, переняло эти взгляды и укрепило их.
Основные пасхальные символы — ручьи, огонь, куличи, яйца и зайцы — имеют корни в далеком прошлом. Ключевая вода ручья в традициях многих народов мира была необходима для очищения после болезней и всевозможных несчастий. Чистый четверг как бы воплотил в себе древние верования народов. Пасхальный огонь является воплощением особо почитаемого огня очага. Древние люди почитали огонь как родного отца, он давал им тепло и вкусную пищу, защиту от хищных зверей. На древний праздник Пасхет всюду разводились костры, ярко полыхали дрова в очагах. Огонь имел магическое воздействие на людей, обладал очистительной силой. Европейские племена в начале весны разжигали многочисленные костры, чтобы прогнать зиму и достойно встретить весну. Церковь сделала огонь символом Воскресения. Уже в самом начале распространения христианства в IV в. зародился обычай ставить свечу у алтаря во время ночной пасхальной службы — священное пламя символизировало Воскресение Спасителя. Верующие на протяжении всего средневековья придерживались обычая уносить домой из церкви горящие свечи, чтобы зажечь от них лампады или огонь в очаге.
Куличи, крашеные яйца, зайцы и кролики тоже не являются христианским открытием. Уже говорилось, что прообразы куличей — бабки — славянские женщины пекли весной с незапамятных времен, а зайцы всегда считались символом плодородия у многих народов. Прообразы крашенных яиц тоже заимствованы у древних племен как символ новой жизни, как маленькое чудо рождения.
Языческие боги и православные святые
Князь Владимир I в середине X в. провел своеобразную реформу языческих богов, чтобы упрочить свою власть. Рядом со своим теремом, на холме, он приказал поставить деревянных идолов, изображающих Перуна, Даждьбога, Стрибога, Семаргла и Мокошь.
В то же время на Руси уже было известно о христианстве (первые сведения поступили на Русь во второй половине IX в.). Желая расширить свою власть и на Византию, Владимир решил крестить Русь. В 988 г. князь сначала крестился сам, затем крестил своих бояр и под страхом наказания заставил принять новую веру всех киевлян и жителей других русских городов и деревень. Так началась история христианства на Руси. Русичи постепенно перестали сжигать умерших на погребальных кострах, с каждым годом все меньше приносили в жертву деревянным идолам Перуна баранов, полностью перестали приносить идолам кровавые человеческие жертвы. Но в то же время они продолжали отмечать свои традиционные праздники, пекли блины на Масленицу, жгли костры на день Ивана Купала, почитали священные камни. Начался долгий процесс слияния христианства с язычеством, до конца не завершенный и в наше время.
Христианская церковь не смогла отвратить людей от привычных им праздников и обрядов. Сохранились документы, в которых приводятся сетования священников на то, что люди предпочитают языческие забавы и сборища посещениям церкви. Церковная процессия могла столкнуться на улицах города с толпой «русалок» и «упырей» в масках. Рядом с соборами устраивались скачки, турниры, игры. Тогда священники поступили по-другому: они постарались заменить старые языческие праздники новыми, христианскими. Древнейший славянский зимний праздник был приурочен церковью к Рождеству Христову, и мало кто знает, что колокольный звон тоже заимствован у язычников. Много веков назад славяне в самые холодные дни старались сильно шуметь, били в металлические предметы, чтобы возродить животворные солнечные лучи. Позднее на все большие христианские праздники в церквях стал раздаваться колокольный звон, но уже с другой целью — как приветствие Христу. На празднование христианского Рождества старые традиции наложили свой отпечаток: пение колядок и языческих песен, маскарады, святочные гадания стали традиционными.
Православная Богородица внешне напоминала языческую богиню земли и плодородия Ладу — мать Богов, старшую Рожаницу, позже Берегиню, тем самым объединяла старый и новый религиозные культы.
Древние славяне среди множества богов особенно почитали Волоса, или Пелеса, который «отвечал» согласно мифологии за загробное царство, за плодородие домашнего скота и благополучие лесных обитателей. Его спутником был кот. После принятия христианства церковь долго старалась запретить почитание и Пелеса, и его кота, но каждый год в конце мая во многих деревнях устраивались празднества, посвященные этому древнему Богу. Церкви пришлось найти «замену» - 22 мая было объявлено днем святого Николы.
Как и все земледельческие народы, славяне постоянно были озабочены будущим урожаем старались сделать все, чтобы год выдался удачным. В первых числах мая, с появлением всходов яровых, отмечался еще один весенний праздник — день бога Ярилы. Праздновался день солнца, позже переросший в христианский праздник Троицы. Славяне в этот день украшали лентами деревья, а ветками деревьев — дома. Летний солнцеворот венчал еще один языческий праздник — Иван Купала, теперь отмечаемый как рождество Иоанна Крестителя.
Яркий свет в церквях во время праздников и служб — тоже старинный обычай, существовавший на Руси задолго до принятия христианства. На всех языческих праздниках, и зимних, и летних, славяне жгли костры, зажигали лучины, совершали факельные шествия к капищам. Огонь изгонял злые силы, зимний холод, а летом — всевозможную нечисть. В христианской церкви значение огня изменилось; он считается дополнительным символом значимости Иисуса как Света Мира.
Пасхальные праздники и язычество
Во время языческих праздников многие древние племена зимой наряжали деревья. Христианство в лице монаха святого Бонифация сделало ель своим священным символом. Пытаясь переманить друидов в христианскую веру, Бонифаций утверждал в своих проповедях, что священный для друидов дуб сумел, падая, уничтожить все деревья, кроме ели. Поэтому христианство объявляло не дуб, а ель священным деревом. После языческих святок (превращенных христианством в Рождество) и весеннего праздника Масленицы наступал новый знаменательный для славян период. Жители деревни собирались на молитву обращенную к Берегине. Женщины становились в хоровод, одна из участниц — в одной руке держала хлеб, а в другой — красное яйцо, которое символизировало жизненную энергию, которую давало людям и всему живому солнце. Яйца в далекие времена красили только в красный цвет — это был цвет почитаемого у всех племен огня. Кроме того, у русских красный цвет был олицетворением красоты, христианские священники приурочили к этому времени праздник Великой Пасхи.
В это же время справлялся и праздник Красная горка. Славяне собирались на холмах и горках и приветствовали весну. У многих древних народов были свои священные горы, горки и крутицы, на которых разжигали костры, проводили священные обряды и моления. Один из древних заветов, обращенных к молодоженам, звучал так: «Вью, вьюница, отдай наши яйца!»
В ответ молодые одаривали присутствующих крашеными яйцами, куличами, поили пивом и вином. На Красную горку на могилах родных катали красные яйца, позднее раздавая их нищим. Красная горка считалась на Руси самым подходящим временем для свадеб (второй такой период наступал после сбора урожая).
Ранней весной, когда земля освобождалась от снега и поля были готовь к принятию семян, древний человек совершал обряды, посвященные своим предкам, тоже лежавшим в земле. Крестьяне семьями ходили на кладбища, приносили «дедам» ритуальные поминальные блюда: кутью из пшенной каши с медом, куриные яйца. Задабривая умерших предков, люди как бы просили их помочь будущему урожаю. Эти дни назывались у славян Радуницей (от слова «радоваться»). Люди, поминая умерших, считали, что они радуются весне и солнцу вместе с ними. Окрашенные в красный цвет яйца являлись символом связи мертвых с живыми, некоторые люди даже закапывали яйца в небольшие ямки рядом с могилой. Этот обычай встречался у греков и римлян в дохристианский период, когда на могилках родственников оставляли крашеные яйца как особый дар умершим. Женихи и невесты тоже оставляли на могилках родственников крашеные яйца, выспрашивая таким образом у них благословения на брак. Поминая родных, пили много вина и пива, отсюда даже родилась поговорка; «Выпили пиво об Маслянице, и с похмелья ломало после Радуницы» .
В северных русских губерниях на Радуницу народ гулял, распевая, под окнами соседей песни которые напоминающие рождественские колядки, в каждой губернии звучали по-своему, но везде одинаково в ответ на них поющих одаривали крашеными яйцами, пряниками, вином и оладьями.
20 июля древние славяне особо почитали бога грозы Перуна, христианская же религия объявила этот день Ильиным днем. Это был один из самых мрачных дней во всем году — не пели песен, даже громко не разговаривали. Перун требовал кровавых жертв и считался грозным божеством, как позже и его христианский преемник. И хотя в народе 20 июли стали называть Ильиным днем, языческие традиции долго сохранялись: крестьяне собирали «громовые стрелы», не попавшие в черта и оставшиеся на земле, не пускали в этот день в дом ни кошек, ни собак, поскольку существовало опасение, что бог может воплотиться в этих животных. И священникам пришлось объявить согласно древнейшим традициям народа, что на Ильин день нельзя работать в поле.
Пасха после реформ Никона
До реформ патриарха Никона Пасха более походила на большое языческое празднество, чем на торжество победы Христа над смертью. На Страстной неделе понедельник считался мужским днем, парни обливали девушек водой, при этом считалось, что, если девушка останется сухой, она недостаточно красива и хороша для женихов. Во вторник девушки мстили парням, обливая их в отместку, — день был женский. В среду и четверг вся семья тщательно убиралась в доме и в хозяйственных постройках, наводила порядок, выбрасывала старый хлам. Великий четверг называли еще чистым, ведь в этот день по древним языческим традициям следовало еще на рассвете искупаться в реке, озере или в бане. Христианские традиции переняли эти ритуалы, и в каждый «чистый» четверг все верующие не только мылись в банях и водоемах, но и вычищали все жилые и дворовые помещения. В северных районах Руси собирали ветки можжевельника или пихты, сжигали их, дымом окуривали жилище, амбар, хлев. Считалось, что можжевеловый дым является оберегом от нечистой силы и болезней. В пятницу нельзя было ничего делать, кроме самых необходимых дел. В этот день красили яйца и ставили тесто на куличи, а замужние женщины разносили по бедным домам продукты для пасхального стола. В субботу весь день продолжались службы, в храмах освящались куличи, крашеные яйца и пасха. Простой народ, кроме костров, зажигал смоляные бочки, мальчики расставляли повсюду факелы и плошки с горящим маслом. Самые смелые ставили фонари на купол церкви. Оставшиеся от костров угли потом хранили под стрехой крыши, чтобы не было пожара.
На Святой неделе, следующей за Пасхой, верующие пели песни, ходили толпой по домам. Называли эту толпу волочебником, а ее руководителя — починальником. Первая песня была обращена к хозяину и хозяйке, в ней прославлялись строительство дома, богатство, благочестие. Также упоминалось, что Святой Георгий оберегает коров, святой Николай — коней, святой Илья хранит поля, Пречистая Мать засевает, а Покров собирает урожай. После каждой строки непременно исполнялся припев: «Христос Воскресе». Эти песни имели глубокие языческие корни, они исполнялись еще в те времена, когда о христианстве никто не знал. Земледельцы в песнях выказывали озабоченность будущим урожаем, беспокоились о сохранности скота. В польских землях славяне во время шествия носили с собой живого петуха, которого рассматривали как символ воскресения.
Всю неделю на возвышенных местах горели костры как символ победы весны над зимой.
По дворам ходили священники с иконами в сопровождении так называемых богоносцев (как правило, благочестивых старух и стариков). Богоносцы носили с собой свечи для продажи и кружки для сбора пожертвований на устройство церквей. Свита священника непременно одевалась в праздничные одежды и подпоясывалась белыми рушниками, а пожилые женщины повязывали головы белыми платками. Сначала все собирались у церкви, священник благословлял куличи с горящими свечами и совершал крестный ход вокруг храма. После этого начиналось пасхальное шествие по домам и дворам. О начале хода сообщал колокольный звон. Хозяева ждали гостей — зажигали свечи у икон, застилали стол новой белой скатертью и ставили на него круглую ковригу и два хлеба, а под один из углов скатерти прятали «четверговую» соль. Хозяин без головного убора встречал дорогих гостей и, пока шел молебен, стоял перед священником и его свитой. В это же время женщина держала в руках икону Божьей Матери. Мужчины считали тихонько вслух, сколько раз священник произнесет слова: «Иисусе, сын Божий». Пели это было сделано менее двенадцати раз, они хором просили повторить молебен,
Долгий и строгий Великий пост предшествовал ему. Каждый, в меру сил, старался исправить свою жизнь, покаяться в грехах, исцелиться от страстей, чтобы с чистым сердцем встретить Воскресшего Спасителя мира.
И теперь он настал, «праздников праздник и торжество есть торжеств, воньже благословим Христа во веки» (тропарь 8-й песни Пасхального Канона). И в нашей жизни изменилось все, ведь Пасха - это особое время.
Изменился строй богослужения. До Дня Святой Троицы (Пятидесятницы) перестает читаться молитва «Царю Небесный». Молитвы о усопших не читаются до дня Радоницы. Теперь можно читать акафисты (во дни Великого Поста читать акафисты не полагается). А каждое богослужение и домашняя молитва начинаются с пения пасхального тропаря: «Христос Воскресе из мертвых...». До конца Светлой Седмицы вместо утренних и вечерних молитв читаются Пасхальные часы. Пост на всю Светлую Седмицу отменяется.
Изменения происходят не только в богослужении , но и в нашей повседневной жизни.
Вместо «Здравствуйте!», которое мы говорим обычно при встрече, со дня Пасхи и до Пятидесятницы мы приветствуем всех словами: «Христос Воскресе!».
Всю Светлую Седмицу стараются провести с радостью о Воскресшем Спасителе, торжественно отмечают праздник дома, приходят на Пасхальные богослужения в храм, ходят в гости, посещают больных и нуждающихся.
Очень важно провести эти дни, не забыв самого праздника, не согрешив, не оскорбив Господа своим поведением.
Со святым праздником Пасхи связано множество традиций и обычаев. Один из них - крашение яиц.
Чудо Марии Магдалины
После праздничной службы мы всегда поздравляем с праздником, начинаем христосоваться.
Христос Воскресе! - говорим мы друг другу.
Воистину Воскресе! - слышим мы в ответ.
И каждый протягивает в дар крашеное яйцо. Откуда возник этот обычай? Чем он так важен для нас?
В одном древнем рукописном греческом уставе, написанном на пергаменте и хранящемся в библиотеке монастыря святой Анастасии близ Фессалоник (Солуни), помещена молитва, читаемая в день Святой Пасхи на освящение яиц и сыра, в которой указывается, что игумен, раздавая освященные яйца, говорит братии: "Так мы приняли от святых отцов, которые сохранили сие обыкновение от самых времен апостольских, ибо святая равноапостольная Мария Магдалина первая показала верующим пример сего радостного жертвоприношения".
Чем же связана Мария Магдалина с этим пасхальным обычаем?
Святая равноапостольная Мария Магдалина была в числе жен-мироносиц, которые всегда следовали за Христом, служа Ему и святым апостолам «от имений своих» (Лк. VIII, 3). Была она свидетельницей великих чудес и исцелений, которые сотворил Господь, видела она и Его крестные страдания и смерть, ей же, одной из самых первых, явился Воскресший Спаситель. По Вознесении Господнем святая Мария Магдалина долгое время оставалась с Пресвятой Богородицей и апостолами в Иерусалиме , а затем отправилась сама проповедовать Слово Божие. Путь ее пролегал по территории современной Италии. Многих людей обратила она ко Христу своей проповедью. А однажды не побоялась прийти с Благой Вестью даже к самому императору Тиверию (Тиберию).
Христос Воскрес! - обратилась она с пасхальным приветствием к правителю Римской Империи и протянула в дар простое куриное яйцо. Она рассказала ему о жизни, чудесах и учении Христа, о Его неправедном осуждении иудеями, о малодушии Пилата. Император усомнился в чуде Воскресения и попросил доказательств. Тогда она взяла яйцо, и, подавая его императору, сказала: «Христос Воскрес!» При этих словах белое яйцо в руках императора стало ярко-красным.
Предание говорит нам, что Тиверий уверовал во Христа, сослал Пилата из Иудеи в Галлию и царским указом пригрозил наказывать всякого, кто осмелился бы оскорблять христиан.
С тех пор и мы, приветствуя друг друга на Пасху, обмениваемся крашеными яйцами, вспоминая великое чудо, произошедшее с Марией Магдалиной и императором Тиверием.
Яйцо - это символ Гроба Господня, но оно же и символ Воскресения. Красный же цвет, в который чаще всего оно окрашивается, это напоминание о том, что победа над смертью, возрождение рода человеческого были куплены дорогой ценой – Кровью Господа Иисуса Христа. И это не только простое воспоминание о крестном подвиге Спасителя, это и призыв к нам: «Ибо вы куплены дорогой ценой. Поэтому прославляйте Бога и в телах ваших, и в душах ваших...» (1 Кор. VI, 20).
Крашеные яйца
Готовиться к покраске яиц начинали загодя. Собирали луковую шелуху -основной природный краситель, использующийся при окрашивании яиц. Использовали и другие. Из природных красителей использовали, например, крапиву - она давала яйцу приятный зеленоватый цвет, клюква же наоборот придавала насыщенный пурпурный.
Бережно хранили снесенные курицами яйца. А затем, обычно в Великий Четверг, всей семьей приступали к окраске. Такие яйца называют обычно крашенками.
В западных областях больше распространены писанки - яйца, расписанные разнообразными геометрическими узорами. Писанки были очень трудны в исполнении, много времени проводилось в работе над каждым яйцом. Крашенки тоже не всегда были просто окрашенными яйцами. Иногда к ним прикладывали листочки, травы, и на яйце оставался неокрашенный отпечаток. Были и другие разнообразные методики...
Игры с яйцами
Много игр было связано с крашеными яйцами. Проходили они весело, играли и стар, и млад.
Одной из главных затей была игра «в битки». Играли в «битье» яиц или в «яичные бои» все от мала до велика.
Готовились к этим игрищам заранее. Выбирали яйца с толстой, крепкой скорлупой.
Цель игры состояла в том, чтобы ударить по яйцу соперника своим яйцом, и ударить так, чтобы яйцо соперника треснуло. Сначала шел своеобразный торг, который может быть довольно длинным. Порой эти шутливые препирательства «кому бить первым» были гораздо интереснее самой игры. И вот развязка - один бьёт первым.
И тот, чьё яйцо треснуло, отдаёт «биток» победителю.
Были и те, кто хотел играть нечестно. Например, внутрь яйца заливали смолу, либо воск, кто-то же вообще вытачивал яйцо из дерева и красил как настоящее. Таких нерадивых игроков не любил никто, да и наказывали их очень строго.
Так же любили играть в прятанье яиц. Чем-то эта игра напоминала жмурки. Называлась она «слепаком ходить», «в защурю» или «в тёмную». Одному из участников завязывали глаза и отводили от лежавшего яйца на некоторое расстояние. Он должен был идти к яйцу, пока сам не решит, что подошел довольно близко. После этого он снимал повязку и пытался взять яйцо, не делая ни шагу ни назад, ни вперед. Ложиться на землю при этом запрещалось. Если это ему удавалось, он забирал яйцо себе, если же нет, то отдавал свое.
И конечно нельзя не упомянуть о катании яиц. Для этой весьма интересной и зрелищной забавы требовался особый реквизит - желоб, по которому будут катать яйца. Делался он из трех сбитых вместе дощечек, либо куска коры. Порой желоб специально вырезали из ствола небольшого дерева. Длинна его начиналась от полуметра, а иногда достигала и двух и более метров.
Специально для игры подготавливали и площадку. Вырывали траву, утрамбовывали землю, чтобы ничего не могло помешать игрокам. Чтобы яйца не выкатывались за пределы площадки, ее ограничивали либо веревкой, либо из земли делали небольшую насыпь. Внутри все игровое поле посыпалось песком.
Затем на игровое поле (называли его «коном» или «катищем») выкладывали в определенном порядке яйца. Каждый игрок добавлял в общую кучу свое яйцо. Порой получались из них довольно причудливые узоры. Смысл игры заключался в том, чтобы попасть в разложенные на игровом поле яйца противников. Кто попадал - забирал выбитые яйца себе.
Пасхальный стол
Крашеные яйца - это не единственное особое блюдо пасхального стола. Вместе с ними рачительные хозяйки пекут куличи, делают творожные пасхи. Многие пекут из теста фигурка барашка - пасхальный агнец. Все эти блюда приносятся в храм в Великую Субботу. Там священник читает молитву на их освящение и кропит их святой водой. В молитве священник просит у Господа благословить «...млеко огустевшее, с ним же и яйца, и нас соблюди во благости Твоей, яко да причащающеся их, Твоих независтноподательных даров исполнимся и неизглаголанныя Твоея благости...» (Молитва благословения сыра и яиц). Вкушать освященные блюда можно только после Пасхальной службы.
Куличи являются еще одним неизменным блюдом пасхального стола. Их всегда делают из дрожжевого теста, которое символизирует дыхание вечной жизни. А сдобу кулича сравнивают со сладостью райской жизни. Хорошо приготовленный кулич не черствеет в течение 40 дней после Пасхи, до дня Светлого Вознесения. Пасхи. Что же это за «млеко огустевшее», о котором говорится в молитве? Может быть это вообще не молочные продукты? Не все, но один - творожная пасха. Это блюдо одно из самых любимых детворой, но и одно из самых сложных в приготовлении. Пасху принято делать конусообразной формы, которая символизирует гроб Господень. Готовое творожное блюдо традиционно принято украшать буквами «ХВ», означающими «Христос воскресе!», а также изображениями креста, копья, трости - символами страдания и воскресения Христа.
В Светлую Субботу после Литургии режется и раздается всем верующим артос. Это особый освященный хлеб, который выносится к царским вратам храма после Пасхальной службы. Священник читает над ним молитву и кропит его святой водой. В молитве он испрашивает у Господа: «...нас же сего приносящих, и того лобызающих и от него вкушающих, Твоему небесному благословению причастники быти сотвори и всякую болезнь и недуг от нас Твоею силою отжени, здравие всем подававая...» (Молитва на освящение артоса).
В течение Светлой седмицы, по монастырскому уставу, артос приносится на трапезу вместо панагии. Панагия (по-гречески - «Всесвятая») - это богородичная просфора , которую по особому чину (соблюдающемуся у нас только в монастырях) приносят после Литургии на трапезу и вкушают уже после ее окончания (хотя мы привыкли есть просфоры только натощак, но здесь таким образом подчеркивается, что трапеза является фактически продолжением богослужения, если предваряется молитвой, сопровождается духовным чтением, а пища вкушается с благодарением Богу и приготовившим ее собратьям).
Этот чин на самом деле происходит из глубокой древности. По преданию, еще апостолы после Вознесения Господа перед трапезой откладывали в честь Него частицу хлеба, а в конце поднимали ее вверх с молитвой. А после Успения Божией Матери частица стала подниматься в ее честь, это и продолжается по сей день в чине о панагии.
Но на Светлой седмице мы сугубо чувствуем присутствие Господа с нами, и поэтому чин о панагии заменяется чином артоса, который в течении всей Светлой седмицы выносится на Крестный ход и в отличие от панагии, не вкушается, но относится обратно в храм с пением девятой песни пасхального канона.
Этот благословенный хлеб благочестивые православные христиане приносят домой, дробят (разрезают) на небольшие кусочки и благоговейно хранят в подобающем месте. Употребляют его натощак вместе со святой водой. Считается, что кусочек артоса, принятый с верой в Бога, может исцелить от многих болезней.
Колокольный звон
Светлая Седмица - это единственное время в году, когда колокольный звон не регламентируется. Более того, только в эти дни каждый мирянин, по благословению настоятеля, может подняться на колокольню и сам звонить во все колокола .
В старину именно так и отбирали будущих звонарей. Следили и за тем, чтобы был слух, но и чтобы звон был красивым, «брал за душу».
«Солнечные заигрыши»
Есть и еще один красивый пасхальный обычай, уже, к сожалению, порядком подзабытый. Вот как о нем пишет писатель, поэт и этнограф А.А. Коринфский:
«Дошло до наших забывчивых дней старинное преданье, гласящее, что красное солнышко, всплывая... над обновленной воскресением Христа землею, радостно играет-пляшет своими лучами. Эта слава-молва о «солнечных заигрышах» распространена повсеместно во всех уголках славянского мира, некогда жившего одною духовной жизнью с народом русским. В великорусских губерниях раным-рано на первый день Светлого Праздника выходит деревенский люд на пригорки, ребята же малые взлезают на крыши - смотреть-любоваться игрою солнышка красного».
Неделя о Фоме. Красная горка
Первый воскресный день после Пасхи называется Фоминой неделей, так как вспоминается уверение апостола Фомы . В народе этот день получил наименование Красной горки. Отмечалась Красная горка очень широко. Играли первые после Великого поста свадьбы.
Молодежь играла крашеными яйцами и в другие игры. Вечером водили хороводы...
Радоница
Много обычаев есть у нашего народа, связанных с Пасхой. Многие из них уже почти забыты. Другие снова возрождаются. Появляются новые, и далеко не всегда они соответствуют учению Церкви. Один из главных таких обычаев - обычай ходить на пасхальной седмице на кладбище. «Всему свое время, - говорит нам Священное Писание. - Время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать...(Еккл. Ill, 1,4). Пасха - это величайший праздник, праздник, в котором нет места горю и печали. Каждый, кто приходит в храм на пасхальные службы, может заметить, что в этих торжественных, красивых, радостных службах не произносятся молитвы о усопших. Даже отпевание умершего на Светлой Седмице человека происходит по особому чину (в день Пасхи отпевание не совершается, а переносится на другой день). Благочестивое народное поверие считает, что умерший на Пасху и в Светлую Седмицу человек минует мытарства.
Всю светлую седмицу мы не посещаем кладбища, для этого есть особый день - Радоница. В этот день мы приходим в храм и молимся там о усопших, а затем идем на могилы своих родственников с радостной вестью. «Христос Воскресе!» - обращаемся мы к своим почившим сродникам. «Воистину Воскресе!» - неслышно для нашего уха отвечают они нам.
Священник Александр Сорокин
Газета Пушкинского благочиния Московской епархии Русской Православной Церкви «Православное Пушкино», Пасхальный выпуск 2014 г.
Пасха является не только самым большим, но и самым древним христианским праздником, установленным еще в апостольские времена. Встреча Пасхи на Руси имеет много традиций. А сама Пасха имеет значение возрождения, обновления.
Подготовка к Пасхе происходила на протяжении всей Страстной седмицы. Первым делом приводились в порядок и праздничный вид дома и дворы. Готовилась праздничная нарядная одежда. Готовились дрова для отопления жилищ и подготавливались корма скотине, чтобы в праздничную неделю меньше отвлекаться на дела обыденные. В чистый четверг до восход солнца нужно было искупаться, так как вода в этот день считается особой, исцеляющей телесные и душевные недуги, очищающей от всего скверного. Искупавшись и приведя мысли на положительный лад, хозяйки приступали к выпечке пасхальных куличей.
Возможно, будет полезно почитать:
- Смешные стишки про наташку Прикольные посты про наташу ;
- Красивые статусы про сестер со смыслом Цитаты про двух сестер родных ;
- Нежные статусы любимому парню Нежность статусы и высказывания ;
- Квест "Заговор изгоев" в "Скайриме": прохождение Что делать с изгоями скайрим ;
- Жены и мужья Где найти жену в skyrim ;
- Заговор изгоев прохождение скайрим Заговор изгоев баг со стражниками ;
- Торговцы в "Скайриме": взаимодействие, советы, моды Мод торговец ;
- Полный разбор масок драконьих жрецов ;