Кесарево сечение - «историй про кесарево сечение я слышала не мало. а когда пришлось испытать на себе, оказалось, не так страшен черт, как его малюют. моя длинная история…»

От первых операций до настоящего времени

К есарево сечение на сегодняшний день является самой распространенной акушерской операцией. Эта методика позволяет сохранить жизнь не только ребенку, но зачастую и матери. Но было ли так всегда?

Чревосечение в Древнем Мире

В истории Древнего Мира существуют неоднократные упоминания о появлении на свет младенцев методом чревосечения.

Мифология Древней Греции гласила, что Аполлон достал Асклепия из живота умершей в родах матери. Историки Китая, Египта, Индии описывали случаи рождения на свет детей путем извлечения их из утробы матери после рассечения живота.

На китайских гравюрах находят изображения, на которых показано извлечение младенца из тела живой женщины. Древнееврейский талмуд Slomo Jasbi указывает на то, что во время операции живот матери должен быть раскрыт, ребенок извлечен живым, а рана в последующем заживлена. Но никаких детально описанных методик найдено не было.

Легенда возникновения термина

Возникновение самого термина “кесарево сечение” связано с Римской Империей. Есть сведения, что при Цезаре был принят закон, который обязывал провести попытку спасения младенца в случае смерти матери путем разрезания брюшной стенки и матки.

Существуют предположения, что сам термин происходит от глагола “ceadare”, означающего резать, разрезать или от слова “caesones”, которым называли детей, появившихся на свет оперативным путем.

Романтичное название «королевские роды» произошло от латинских слов «caesarea» - «королевский» и «sectio» - «разрез». В наши дни это выражение можно окрасить в другой смысл, поскольку некоторые считают, что прибегающие к кесареву сечению женщины рожают как королевы – с анестезией и не прикладывая никаких собственных усилий.

До конца 16 века методика называлась “кесарская операция”. Лишь в 1598 году Жан Голльмо в своей книге впервые использует существующий ныне термин.

Развитие кесарева сечения в Европе

До 16 века все операции кесарева сечения заканчивались гибелью матери. Первый достоверный случай благоприятного исхода и для младенца, и для женщины зафиксирован в 1500 году в Швейцарии. Якоб Нуфер, занимавшийся кастрацией свиней, провел операцию на своей жене, которая в течение нескольких дней не могла родить ребенка. Она выжила и смогла родить еще пятерых здоровых детей.

С развитием медицины совершенствовалось и акушерство. Бурное развитие анестезии, асептики и антисептики дало акушерам возможность улучшать технику оперативного родоразрешения. Но до конца 19 века методика была летальной для женщины практически во всех случаях. Причиной этого являлось то, что врачи не накладывали швы на матку, надеясь на ее естественное сокращение, что вызывало массивное кровотечение.

В 1876 году итальянский врач Эдуард Перро предложил методику удаления матки во время кесарева сечения. Это позволило снизить смертность женщины от кровотечения и гнойных осложнений до 25%. А прорывом в акушерстве стало применение наложения швов на матку в 1882 году.

Сегодня, благодаря использованию современных шовных материалов, анестетиков и методов асептики, операция является абсолютно безопасной для женщины и младенца. В мире доля оперативного родоразрешения достигает 20%.

Забеременев третий раз, когда среднему сыночку Стасику был год и два месяца, я, честно говоря, сначала сильно испугалась и также сильно призадумалась. Что же делать? Я никогда не планировала трое детей, наша семья не совсем не является финансово благополучной, и как же я смогу прокормить третьего ребенка? Сомневалась два месяца - на аборт катастрофически не хотелось идти. И, наконец, решилась.

Третьему ребеночку – быть! И вот в Луцком роддоме Волынской области, Украина, 25 ноября 2009 года родился мой третий сыночек Мишутка. То есть Михаил Андреевич.

Беременность протекала не очень легко, сказывалась физическая усталость от воспитания маленького шалуна и заботы о старшем ребенке – школьнике. К тому же, я продолжала кормить грудью, прочитав, что можно прекратить кормить одного ребенка за месяц до рождения второго. Но, к сожалению, кормление пришлось прекратить намного раньше. Попав по состоянию здоровья на дневной стационар, после внимательного осмотра и сдачи необходимых анализов услышала от врача безапелляционное – или прекратить кормить и нормально вынашивать третьего ребенка, ил кормить второго и тогда в несколько раз увеличивается возможность потери третьего. И к тому же мне настойчиво предлагали лечь на две недели на сохранение. Естественно, придя домой, я начала лихорадочно собирать вещи и со слезами на глазах обняла среднего, понимая, что больше любимого маминого молочка он не попробует. И отправилась в больницу.

Далее беременность протекала более или менее спокойно. Конечно, в конце беременности я обратилась к уже проверенному врачу, профессионалу, доктору от Бога, которому еще раз скажу: «Огромное человеческое Вам спасибо, уважаемая Валентина Михайловна Сидоренко!». К моему большому сожалению, в то время наш Луцкий роддом был на карантине из-за разгулявшейся практически по всему миру инфекции под «кодовым» названием «свинячий грипп». Поэтому, кроме рожениц, в роддом никого не пускали и партнерские роды на время были запрещены.

За день до родов я с вещами приехала в роддом, там переночевала и с утра начала настраивать себя только на хорошее. Да, медсестра мне принесла образец заявления, которым я подтверждала собственное решение о перевязки во время проведения кесаревого сечения труб. Больше детей я не то, что не хотела, а просто Валентина Михайловна сказала во время беременности одну фразу – если еще раз забеременеешь, ко мне не приходи, ты не выдержишь четыре кесаревых, а умирать на моих руках нечего - которая заставила меня промучится несколько суток, но решить перевязать трубы, чтобы больше не беременеть. Если бы я не знала Валентину Михайловну, у которой под внешней грубостью и принципиальностью, скрывается добрая и нежная душа, я бы подумала, что врач надо мной издевается. Но послушалась и решилась.

Третье кесарево - и операция стала для меня вполне знакомой процедурой. Вот только пробудение было намного тяжелее, чем после второго, но легче, чем после первого.

Маленький охотно взял с первого раза грудь и во время его сосания моей груди у меня начала сокращаться матка. Мне казалось, что болит все. Пришла Валентина Михайловна, посмотрела и пробурчала: «А что ты хочешь? Это же третье кесарево сечение. Будешь мучится еще три дня». И она была, как обычно, права. Мучилась я три дня, но потом все наладилось и меня с маленьким Мишуткой отпустили домой.

Да, как – то в палату ко мне заглянула неонатолог, осмотрела Мишутку – все было хорошо – и спросила, перевязала ли я трубы. Услышав мой утвердительный ответ, тут же посоветовала не рассказывать об этом мужу, дескать, станет думать, что ты – неполноценная женщина. И тут я «вскипела»: «Это я – мама, родившая трех здоровых сыновей, неполноценная женщина?!». Врач быстро ретировалась…

Итак, у меня трое сыновей – Дима, Стас, Миша – и все они родились путем кесаревого сечения, здоровые, красивые и умные. И я по – настоящему счастлива!

Луцкий роддом, рассказ о родах

Я боялась родов. Этот страх возник на седьмом или восьмом месяце беременности – уже точно и не помню. Очень часто я просыпалась в холодном поту, потому что мне снился практически один и тот же сон – это был роддом, где не было людей и света, а я на потемки пыталась найти кого-то, кто бы мне помог. Эти сны были не то, чтобы очень страшные, но какие-то тоскливые, полные безнадеги. После них я чувствовала себя какой-то разбитой и больной… Безусловно, я хотела родить естественным путем, но все оказалось не так, поэтому моя история родов – кесарево сечение.

40 недель и 4 дня

Муж очень просил ребенка. Он просто «заразил» меня идеей о пополнении нашей пока неофициальной семьи. К тому же моя лучшая подруга, Аленка, была «в положении». И вот когда я впервые взяла малыша из рук закадычной подружки, с которой был съеден не один пуд соли, я осознала, что тоже хочу почувствовать себя мамой. И тогда я сдалась на уговоры мужа. Вскоре две заветные полоски на тесте сообщили о том, что я скоро буду мамой.

С первых дней беременности мы с мужем определились, что если будет девочка, то назовем ее Мирослава, а вот с именем мальчика мы так и не определились – оно вызывало у нас нескончаемые споры. С первых дней я стала читать различную литературу о беременности, родах и, естественно, об уходе за маленькими детьми, старалась правильно питаться.

Самыми тяжелыми для меня были три месяца – второй, третий и девятый. Первые месяцы у меня все болело внутри и был жуткий токсикоз. К тому же уже на третьем месяце у меня появился маленький, но заметный животик. А вот на последнем месяце мне было тяжело двигаться, так как за беременность я набрала почти 30кг, а по ночам часто были судороги.

За 9 месяцев я три раза лежала в больнице. На 16 неделе была «угроза выкидыша» – на самом деле я чувствовала себя хорошо, но моему врачу что-то не понравилось, и он решил перестраховаться. На 23 неделе на ногах появились отеки – врач написал чересчур замудренный диагноз и опять отправил в больницу. На 26 неделе я загремела в больницу с отравлением, которое, кроме всех сопутствующих «прелестей» в виде рвоты и нескончаемой диареи, сопровождалось высокой температурой. Но, Слава Богу, все обошлось. И вот на 40 неделе беременности я стала готовиться к предстоящему событию.

Роды бывают разные…

Согласно врачам и УЗИ, срок рожать мне поставили на 18 октября. Но эта дата прошла и, согласно рекомендации врача, 21 октября я отправилась с вещами в роддом. После осмотра врач заявил, что шейка матки открыта на два пальца и заверил, что уже завтра я рожу. Ночью я спала на удивление спокойно, в отличие от моих соседок по палате – одну из них, Наташу, особенно что-то тревожило. Я часто слышала рассказы о кесаревом сечении, но не думала, что это произойдет со мной…

Рано утром 22 октября мне дали таблетки, вызывающие роды. Боялась родов, как оказалось, я не зря. Примерно через двадцать минут после этой пилюли я почувствовала, что у меня начинает болеть низ живота. Через два часа начались схватки, после чего меня перевели в родзал.

Мы заранее договаривались, что рожать будем вместе с мужем. Сейчас бы я ни за что не согласилась на это. Конечно, это сугубо мое личное мнение, но мужу на родах делать совершенно нечего – это до ужаса неудобно. Пока схватки были терпимые, я могла разговаривать, шутить, отвечать на звонки мобильного телефона. Но через несколько часов я почувствовала, что у меня внутри начинает все разрываться на части. Мне стало очень-очень холодно – я укуталась в одеяло и попросила супруга позвать врача. Врач пришел, пощупал живот, посмотрел меня на кресле и, нахмурившись, вышел. Тут же влетела акушерка, дала мне еще таблетку и поставила систему, посоветовав немного полежать. Но из-за жуткой боли я не могла ни лежать, ни стоять – только сидеть откинувшись назад. Акушерка предложила мне в качестве сиденья… утку, которую она поставила на невысокий стульчик. Все время жутко хотелось пить. Врач заходил еще несколько раз, осматривал меня, после чего акушерка что-то «подливала» мне в систему. После восьми часов схваток врач «наконец-то» решил вручную открыть шейку матки, которая, как оказалась, не хотела открываться больше, чем на два пальца – причем, несмотря на все ухищрения медперсонала. Оказалось, что открытие «вручную» - это когда доктор вводит несколько пальцев и насильно открывает проход для малыша. Поверьте, кто с этим не сталкивался – это очень больно. Помню, раздался странный хруст, после чего тело пронзила адская боль. В тот момент мне показалось, что врач что-то порвал внутри – «там» просто огонь начал пылать, жутко стала ломить поясницу и почему-то отказали ноги. Это был первый раз, когда я по-настоящему заорала. Потом я просто поскуливала, словно собачонка. Почему-то мне казалось, что еще чуть-чуть, и я, наконец-то, умру. Тогда, сидя на утке и глядя, как медленно движется стрелка на часах, интуиция мне подсказывала: что-то идет не так! Почему то в глазах стали прыгать «зайчики», голова стала кружиться, а дышать стало очень тяжело. Если еще утром мой малыш веселился во всю в животе, то сейчас он подозрительно затих.

Прибежала акушерка: измерила мне давление, послушала сердцебиение ребенка и тут же позвала врача. После осмотра стало ясно, что шейка матки закрылась окончательно, сердцебиение ребенка не прослушивается, а у меня идет непрерывная схватка, и вообще я вот-вот потеряю сознание от болевого шока и могу впасть в кому.

Конечно, как и всякой матери, мне очень хотелось услышать первый крик своего ребенка, но из-за экстренного кесарева я пришла в себя от несильных пощечин и противного голоса акушерки: «Мамаша, у тебя дочка! Слышишь? Дочка! Рост – 51, вес – 3,200. Как назовешь?» Я прошептала имя, которое выбрала еще девять месяцев назад. Меня отвезли в палату и оставили, сказав, что все в порядке и ребенка мне завтра принесут. Я уснула, еще не подозревая, что это счастливое завтра растянется на долгие дни ожидания.

Осложнения после кесарева сечения, или «Все нормально!» - это еще ничего не значит

На следующий день мне не принесли ребенка. В обед я кое-как встала и без разрешения врача поползла вдоль стенки по коридору искать своего ребенка. С первого раза мне это не удалось – я нарвалась на акушерку, которая отвела меня обратно в палату и сказала, что с ребенком все в порядке, просто девочка наглоталась вод и теперь находится в барокамере, а увидеть ее я смогу завтра. Но вечером меня опять поймали (ну не могла я двигаться слишком быстро) и вернули в палату.

Восстановление после кесарева шло довольно тяжело. Кстати, ходить после него очень больно – впрочем, как и после любой другой полостной операции. Тяжелее всего встать с кровати, а потом лечь – на это уходило больше всего времени. В роддоме легко отличить, кто рожал самостоятельно, а кто при помощи операции. В основном, если по коридору идет женщина «враскорячку» - значит, естественно рожала, а если ползет согнутая буквой «Г», значит, было КС.

Когда на вторые сутки мне не принесли ребенка, я начала паниковать, но, благо, врачи разрешили посещение ребенка. Я просто «летела» по коридору вслед за медсестрой, которая махнула рукой на дверь с надписью «Интенсивная терапия новорожденных». Первый раз увидела я свою доченьку всю обмотанную какими-то проводками и лежащую в кювезе. В соседней барокамере лежал еще один ребенок – мальчик. Обе крошки были такие маленькие, беззащитные, опутанные проводками, которые торчали из головы, ручек и даже из пупков. Я подумала, что моя малышка, наверное, решила, что мама ее бросила. От вида ребенка и от таких мыслей, я, естественно, расплакалась и стала шептать малышке, что «девочки сильные, они все могут вытерпеть, что она должна быстрее поправляться, после чего мама ее обязательно заберет домой». Медсестры стали меня успокаивать, что не все так уж и страшно, после чего выпроводили меня, сказав, чтобы я цедилась и приносила молозиво или молоко – это поможет малышке идти на поправку.

Я пробралась в ординаторскую, оказалось, там была и Наташа – та, с которой мы лежали в одной палате в ночь перед родами. Оказалось, что второй ребенок, который лежит в палате интенсивной терапии – это ее сынок. Неонатолог в сердцах воскликнул Наташе: «Ну что ты так переживаешь, вон у той мамаши, - эскулап махнул рукой в мою сторону, - у ребенка вообще отсутствуют все рефлексы»… Кое-как, словно в бреду, я добралась к себе в палату.

Вечером я узнала, что Наташин малыш умер. Врачи поставили диагноз «врожденная патология легких», «внутриутробная пневмония» и, кажется, что-то еще. Я сходила проведать свою доченьку – она была такая маленькая, тихая и спокойная, сладко причмокивала губками во сне и шевелила пальчиками. Врач сказал, что она не воспринимает пищу – все время срыгивает. На обратном пути зазвонил мобильный. Я ответила не глядя – оказалось, что это бабушка мужа, которая сообщила мне о том, что они тут собрались отметить рождение правнучки. Ее следующая фраза надолго засела в моей голове – она относилась к моему ребенку, которого я носила девять месяцев под сердцем, а теперь молилась о здоровье каждую секунду: «Ну, может, она выживет?» Я бросила трубку и ничего не ответила, вернулась в палату. Через 20 минут температура тела поднялась до 40. Врачи говорили, что температура после кесарева сечения поднимается довольно часто, но она была слишком высокая. Сбить ее пытались всю ночь – никакие лекарства не помогали. Панацеей, хоть и ненадолго, становился физраствор – его предварительно охлаждали в холодильнике, а потом вливали в вену. Плюс к этому меня обкладывали грелками со льдом. Тогда температура опускалась до 38,8. Я не хотела ни есть, ни пить, мне даже жить не хотелось. Я все время плакала – иногда даже не замечала, что слезы текут по щекам. Я поняла, что мрачные сны снились не зря. К сожалению, я не сказала врачам о том, после чего мне стало плохо, а психологическую помощь у нас еще не умеют оказывать в обычных роддомах. Именно поэтому меня стали лечить – от всего. Уколы, таблетки, системы – все это было бесполезно. Единственное, что я делала – ходила к ребенку и говорила о том, как я ее люблю, как ее все ждут дома, просила вернуться ко мне. А еще я пыталась сцеживаться каждые три часа. Кормить ребенка мне запретили, так как принимала антибиотики, но мне очень уж хотелось наладить лактацию.

На четвертые сутки дочку отключили от аппарата ИВЛ – моя храбрая малышка услышала мамину просьбу не сдаваться и задышала самостоятельно. У нее появились рефлексы, и она стала понемножку кушать. На шестые сутки мне разрешили впервые подержать ребенка на руках – оказывается, это такое счастье: держать своего малыша на руках и прижимать к груди сопящий сверток. После этого события у меня больше не поднималась температура – возникло сильное желание покинуть роддом, но врачи не отпускали нас – перестраховывались. Я говорила, шутя, конечно, что пришла я сюда осенью, а домой мы пойдем уже зимой.

Приложить к груди ребенка мне разрешили на восьмые сутки. Оказалось, что кормить кроху – это настоящее блаженство, это чувство ни с чем не сравнится. 4 ноября выпал снег – я сразу поняла, что именно сегодня нас выпишут. Так и случилось. Несмотря на диагнозы детского невролога, я уже твердо знала, что все у нас будет хорошо.

Эпилог: я не боюсь вторых родов после кесарева сечения

С того времени прошло почти три года. Первые месяцы мы пили различные лекарства, посещали массажиста и много гуляли. Миллион раз в день я признавалась в любви дочке, восхищаясь ее мужеством и силой. Вскоре невролог снял все поставленные ранее диагнозы. Благодаря прилагаемым усилиям кормление после кесарева я смогла наладить и сохранила молоко – впоследствии я кормила малышку почти до двух лет.

С бабушкой мужа я с тех пор не общаюсь – не смогла простить ей отсутствие веры и свое подорванное здоровье. Сейчас у нас маленькая семья – мы остались вдвоем, так как муж не смог выдержать испытание ребенком и ушел, едва крохе исполнилось пять месяцев. Зато когда я слышу от своей доченьки фразу: «Не бойся, мама, я с тобой!» понимаю, что все эти испытания были вовсе не зря. И еще я верю в то, что у нас будет новый папа, а у моей доченьки появится братик или сестричка. Да! Несмотря на свои тяжелые роды и послеродовые проблемы я готова родить еще одного ребенка!

Доброго всем времени суток!

ПРЕДЫСТОРИЯ

Никогда не думала, что мне когда-нибудь придется испытать, что такое Кесарево сечение . Своего первого ребенка рожала сама. По стечению жизненных обстоятельств второго ребенка стали планировать только через 10 лет, но судьба решила по-своему: наступившая долгожданная беременность на 10-11 неделе закончилась выкидышем. Было море слез, недоумения, от чего же так произошло. Ровно через год я снова забеременела и практически день в день, на этих же сроках началось кровотечение и страшное подтверждение УЗИ - замершая беременность.

Не буду описывать свои горестные чувства, мы с мужем решили не рисковать, а пройти обследование и выяснить, что не так. Обследование проходило в платной дорогой клинике . Пришлось взять кредит. Почти полгода муж возил меня в другой город за 300 км (мы живем в селе) в клинику для сдачи кучи анализов, проведения различных процедур.

Не буду грузить вас медицинскими терминами, скажу просто, проблемы были найдены в моей крови. Мне поставили сложный диагноз, который трудно выговорить. Но, главное, что все поддалось лечению, желанная беременность наступила и судьба дала нам второго малыша через 12 лет после рождения первого.

Вторая беременность проходила под усиленным контролем не только врача-гинеколога, но и гематолога. Всю беременность сдавала кучу анализов крови, врачи следили, чтобы показатели были в норме.

На 30 неделе, (как раз отработала последний день перед декретом) заболела спина так, что стало трудно ходить, я начала прихрамывать. Срочно положили в стационар, врач сказала, что шейка матки укорочена, могу родить преждевременно. Слава Богу, все обошлось, меня подлечили, но велели беречься и приписали практически постельный режим до самых родов.

На 38 неделе я пришла на плановый осмотр к гинекологу. Врач осмотрела меня и сказала, что ребенок принял поперечное положение. (до этого все время лежал правильно, головкой вниз.) И моментально выписала мне направление в роддом.

В роддоме гинеколог тоже при осмотре подтвердила слова моего врача, отправила на УЗИ. Но УЗИ показало, что плод лежит правильно, головкой вниз. Однако, врач, которая делала УЗИ, попросила меня зайти повторно на следующий день, так как плохо просматривался желудок малыша.На следующий день, повторное УЗИ показало все-таки поперечное положение плода. (Я так и не поняла, почему в первый раз было в норме, возможно потому, что мой малютка очень уж резво крутился в животе). В итоге врачи приняли решение подождать несколько дней, и если ребенок не примет правильное положение – проводить кесарево сечение .

Прошла неделя, но мой малыш не собирался разворачиваться. Заведующая отделением сказала, что в такой ситуации я сама не рожу , и на таком сроке ребенок уже не развернется как надо и необходимо делать КС. Что мне оставалось делать, пришлось положиться на опыт врачей и согласиться. Честно говоря, меня это даже немного успокоило. Я уже знала, что такое естественные роды, и конечно очень боялась и волновалась. Теперь уже я настроилась на предстоящую операцию, не позволяла себе никаких плохих мыслей, думала о долгожданной встрече с малышом.

ПОДГОТОВКА К ОПЕРАЦИИ

Накануне операции была беседа с анестезиологом. Мне предложили на выбор 2 вида анестезии спинальная и общая. Я осведомилась, какая лучше заранее, у своего ведущего врача, она пояснила, что лучше спинальная (не путать с эпидуральной), так как он меньше воздействует на малыша, я буду в сознании и смогу сразу после родов увидеть ребенка. Конечно, я согласилась на спинальную анестезию.

Предупредили, что ничего нельзя не кушать после ужина и не пить. Меня это очень напрягло, так как есть хотелось постоянно. (Вообще в роддоме я ела все что давали, даже молочный суп, который я ненавижу с детства и вызывает у меня тошноту). Ну, раз надо, так надо.

Утром провели необходимые гигиенические процедуры (бритье, клизма), и едва успев закончить, меня уже позвали с вещами на выход. Я впопыхах нацепила компрессионные толстые чулки (у меня варикоз нижних конечностей, и врач запретила идти на операцию без чулок) и захватив необходимые вещи, отправилась в операционную.

Перед операцией поставили систему. Затем посадили в кресло-каталку и повезли в операционную. Там нарядили в белые бахилы и шапочку. Все остальное, за исключением чулок велели снять. Представляю, какой был у меня вид!

Дальше усадили на операционный стол, и попросили согнуться, округлив спину и не шевелиться. Оказывается, это была репетиция Сказали, что сейчас придет анестезиолог, и я должна буду принять такую позу для введения обезболивающего. Анестезиолог ввела лекарство в область поясницы, уложила меня на стол и стала привязывать руки. Подсоединили разные датчики, перед глазами поставили ширму. Появилась женщина-хирург и ассистенты.

ОПЕРАЦИЯ

Анестезия быстро начала действовать. Уже через 5-10 минут я ничего не чувствовала ниже груди. Голову слегка затуманило. Анестезиолог разговаривала со мной постоянно, следила за давлением, постоянно спрашивала о моем самочувствии, отвечала на все мои вопросы, шутила. Она практически не давала мне сосредоточиться на ходе операции, и слушать, о чем говорят хирург и ассистенты, видимо у них тактика такая. Через какое-то время мне стало тяжело дышать, мне тут же дали кислородную маску. Честно говоря, с ней стало не на много легче. Давление стало падать. Мне что-то быстро вкололи. Но в этот момент мне было совершенно не до себя, самое главное, чтобы все было хорошо с ребенком.

Врач-хирург, долго (как мне казалось) ковырялась у меня в животе. Боли я не чувствовала никакой. Я то думала, раз и разрезали, достали малыша, да и зашили. Но не все так просто. Позже я смотрела видео в интернете, как делают операцию КС и поняла, почему так долго все происходило. Оказывается, разрез делают не одним взмахом скальпеля, а очень аккуратно, слой за слоем.

Потом одна ассистент надавила мне на верхнюю часть живота, это было немного чувствительно (но не так, как рассказывали некоторые, что аж все ребра хрустели). И вскоре я почувствовала, как из меня достали моего малыша! Было ощущение, как мое тело мгновенно стало легче. В это время я видела только широко открытые глаза анестезиолога и первое что она сказа: «Ого, какой большой!» И тут я услышала его крик! Моя радость, мое солнышко, мое счастье поздоровался с мамой!

Единственное, что меня огорчило, это то, что мне не показали малыша в эту же минуту и не приложили к груди. Анестезиолог, по-прежнему отвлекала меня разговорами, и мешала сосредоточиться. Я спросила, почему мне не показали малыша, она сказала, что его принесут, как только проведут все необходимые гигиенические процедуры и т.д.

Пока меня зашивали, принесли моего кроху, чистенького, завернутого в теплое одеяльце, и дали мне его поцеловать! Я во все глаза смотрела на своего малыша, стараясь запомнить каждую черточку! Первое, что я запомнила это сдвинутые нахмуренные бровки и очень серьезный взгляд! Вот мы и встретились! Мой малыш родился в 9.37 ч. весом 3880 г. и аж 59 см. ! Поэтому, наверное, он и развернулся поперек живота, ему видимо так было свободнее

В РЕАНИМАЦИИ (ПИТе)

После операции, которая длилась минут 30-40, меня на каталке отвезли в реанимацию, где уже находился мой малыш. Пока везли по коридорам, меня сильно затошнило, но, правда, быстро прошло.Наркоз все сильнее действовал на мой мозг, я, с трудом ворочая языком, позвонила мужу и маме, сообщила им радостную весть. Очень кружилась голова. В руку поставили катетер и до самого вечера вливали капельницы, после которых я была отекшая, как бочонок с водой. Сильно хотелось пить, но помногу не разрешали.

Малыша приложили к груди, конечно в ротик к нему ничего не попало, но главное произошел контакт кожа с кожей. Его колыбелька стояла радом с моей кроватью, я постоянно смотрела на сыночка, а он безмятежно спал. Первые сутки за ребенком ухаживал мед. персонал.

Своих ног я не чувствовала на протяжении 5-6 часов после операции, все время пыталась ими шевелить, но они лежали неподвижно, словно не мои. Постепенно, чувствительность вернулась. Вставать с кровати я смогла к 6 часам вечера, первые шаги давались с огромным трудом, голова кружилась неимоверно, в ушах стоял шум. Со скоростью престарелой улитки меня довели до туалета. Я останавливалась после каждого шага, боясь упасть. Казалось, болело все тело, но можно было терпеть, обезболивающее помогало.Ночь в реанимации прошла без сна.

В ПАЛАТЕ

На следующее утро нас перевели уже в обычную палату. Молока у меня еще не было, ребенка кормили смесью. Но я постоянно прикладывала его к груди. На третьи сутки появилось молозиво. В первый день кроме бульона и воды мне ничего нельзя было есть.

Ставили капельницы, антибиотики, обезболивающее. Два раза меняли повязку на животе и обрабатывали шов. Шов сделали аккуратный, косметический, нитки саморассасывающиеся. Спустя год, он почти не заметен.

*******************

Ни до, ни после операции никто с меня не спросил никаких денег, все абсолютно бесплатно. Отношение врачей очень хорошее, доброжелательное. Правда, попадались отдельные экземпляры из младшего медицинского персонала, которые изображали из себя важных птиц и позволяющих себе грубое, хамоватое обращение. Но такие люди везде встречаются, тем более в бесплатных мед. учреждениях.

ДОМОЙ

Через 3 суток нас уже выписали домой. Не ожидала, что при КС так быстро выписывают. Когда на выписке меня увидел мой старший сын, он даже испугался, увидев мой живот. Подумал: как же так, мама родила братика, а живот остался как у беременной

Вот такой "беременный" живот был после операции

Дома боль стала ощущаться гораздо сильнее, особенно, тяжело было вставать с кровати, поворачиваться с боку на бок, поднимать малыша. Первое время носила бандаж, с ним было немного легче. Очень болела поясница. Спасибо мужу и старшему сыночку, они мне во всем помогали. Но уже через месяц боль на месте шва практически не ощущалось и организм потихоньку восстанавливался.

Первое время после родов, меня часто накрывали эмоции. Когда я кормила малыша, слезы начинали литься градом: от счастья и любви к моей родной частичке; от страха и волнения, что он такой маленький и беззащитный; от радости и благодарности Боженьке, за то, что помог преодолеть все трудности, за то, что сбылась наша мечта о втором ребенке! Старший сынок просто души не чает в братике, он самая лучшая няня на свете! Я БЕСКОНЕЧНО ЛЮБЛЮ СВОИХ ДЕТОК!

ИТОГИ

Плюсы операции КС:

1. Нет мучительных схваток

2. Весь процесс безболезненный

3. Не будет разрывов или разрезов промежности

Минусы

1. Ребенок получает определенную дозу наркоза.

2. Не сразу показывают малыша и прикладывают к груди

3. Длительная боль в животе после операции, тяжело поднимать ребенка

4. Восстановительный период гораздо дольше, чем при естественных родах

5. Остается шов, хотя и малозаметный

6. Целый год болела поясница (возможно от спинальной анестезии)

7. Нельзя рожать ближайшие 3 года.

Думаю, есть еще положительные и отрицательные стороны этой операции, но я описала те, которые испытала сама. Как видно хорошего мало. Поэтому эту операцию нужно делать только строго по показаниям , если иначе не возможно.

Знаю, многие женщины готовы согласиться на КС только, чтобы не чувствовать боли. Поверьте, это просто не разумно. Лично у меня сложилось впечатление, что я чего-то недополучила от этих родов. Помню, что эмоции от первых естественных родов меня захлестывали гораздо сильнее. А наркоз, видимо, притупляет не только физические ощущения, но и эмоциональные.

И МОЙ СОВЕТ НАПОСЛЕДОК:

Милые женщины, если Вам предстоит операция КС, особенно тем, кому впервые, настройте себя на позитивный лад, забудьте все страшные рассказы бывалых о КС, не примеряйте всё на себя, все равно у каждой все будет индивидуально и не как у всех. Сосредоточьтесь на том, что скоро увидите своего малыша, сможете взять на руки родной тепленький комочек, приложить к груди и быть самой счастливой на свете! Думайте только о хорошем! Быть мамой - это главное счастье и предназначение женщины!

Спасибо, что дочитали мою длинную историю, старалась быть максимально конкретной, без особой лирики, хотя если рассказывать все в красках и подробно, рассказ получился бы в 3 раза длиннее.

Удачи всем, счастья и здоровых детишек!

PS: О клинике "Мать и дитя-ИДК " Если этот отзыв поможет хотя бы одному человеку, как помог когда-то мне, я буду очень-очень рада!

PS-2: Кого заинтересует, здесь другие отзывы на детские темы:

Во время беременности Нурия делилась с читательницами, как можно сэкономить на покупке крупных вещей для младенца и на гардеробе будущей мамы, где лучше вести беременность - в ЖК или платной клинике и от какой активности следует отказаться во время ожидания малыша.

Пришло время поговорить о родах, а точнее о том, как выбрать врача и не страшно ли это - присутствовать на собственном кесаревом сечении.

Первого ребенка я рожала путем кесарева сечения (КС) - таковы были медицинские показания. Старший сын был переношен почти на 3 недели. Произошло это в 2006 году. Нередко случается, что после КС женщины способны на естественные роды. И мне мой гинеколог рекомендовала родить естественным путем. Она обосновывала это хорошими физическими данными, положительной динамикой развития ребенка да и сроком давности первых родов - 10 лет.

Я все же сделала выбор в пользу кесарева сечения.

Я не могу себе представить естественные роды. Жутко боюсь боли.

Да, согласна: минусов после оперативного вмешательства больше и продиктованы они более долгим процессом восстановления. Но это ничто по сравнению со схватками.

Поиск доктора

Врача я искала самыми разными способами: облазила весь интернет, спрашивала по знакомым. Практически все советовали своих врачей как самых лучших. Я тщательно изучала все отзывы в интернете. Сразу же обращала внимание на места работы докторов. Изучала репутацию роддомов.

Приезд в роддом

В назначенный день муж проводил меня до приемного отделения. В очереди я осталась ждать одна - мужа отпустила домой. Легкая паника и полное осознание того, что я сижу в роддоме, а, следовательно, скоро рожать, пришли ко мне в приемной. В очереди оказалась девушка со схватками и отошедшими водами.

У меня возникла целая гамма чувств: от предвкушения встречи с моей дочей до страха родов.

Как оказалось, мест в палатах не было. Этот день был богат на рожениц. Меня положили до утра в предродовое отделение. Признаюсь, вначале меня смутила обстановка: все такое стандартное, государственное, бюджетное. Не верилось, что в таких условиях могут оказывать качественную медицинскую помощь…

Встреча с анестезиологом

Анестезиологом оказался приятный мужчина средних лет. Но разговор был очень сухой. Чем-то напоминал допрос с пристрастием: «Чем болели? Были ли операции? Сколько? Зачем?». И тут мы дошли до самого главного - до осмотра моей спины, по всей видимости, чтобы наметить место укола.

И тут Александр Николаевич как ахнет, как будто увидел там нечто страшное.

Оказалось, и вправду для анестезиолога самое страшное - увидеть в предполагаемом месте укола татуировку на всю спину. Выяснилось, что анестезию не делают в местах тату категорически. Это чревато заражением. И теперь грозит общий наркоз.

Меня это, конечно, расстроило: во-первых, общий наркоз в целом вреден для организма и в частности для сердца. А во-вторых, я долго и плохо отхожу от такого вида анестезии.

Перед уходом Александр Николаевич дал мне рекомендации:

не есть за 18 часов,

не пить за 13 часов,

хорошенько выспаться.

День операции

Разбудили меня в 7:30 для сдачи анализов и подготовки. В 8:00 пришел мой доктор. К утру я уже была чертовски голодна, но стойко соблюдала требования врачей. Хотя выспаться от волнения мне не удалось ни капли. И я решила, что высплюсь после.

В 9:15 меня повели в операционную.

Анестезиолог обрадовал, что попробует сделать спинальную анестезию. Они нашли местечко, где не было татуировки на позвонках.

На операционном столе всегда страшно. А в момент, когда тебе делают уколы в позвоночник, еще страшнее. Двигаться было нельзя.

Вокруг собиралось все больше народу. Медсестры, ассистенты, доктора и даже, по всей видимости, аспиранты. Последние стояли скромненько у стены: присутствие их на операции было вполне оправдано - ведь мой врач является профессором медицинских наук. Я, к слову, никогда не была против, чтобы на мне преподавали, но при этом моего разрешения никто и не спрашивал.

Меня уже уложили. Анестезиолог дал команду начинать. Я морально готова не была и все интересовалась, точно ли можно. Анестезиолог был все время со мной, наблюдая за моим состоянием.

А где-то там орудовал Никонов, по пути разъясняя аспирантам, где какой у меня орган…

От этого, наверное, должно было быть жутко, но меня, напортив, профессиональный холодок и деловое отношение к процессу почему-то успокаивали. Я вообще убеждена в том, что необходимо слепо доверять себя и свое здоровье доктору, к которому ты пришел. Это является залогом успешного лечения. Хотя согласна, ощущения довольно неприятные, когда ты понимаешь, что все это происходит внутри тебя. От такого осознания у меня происходили скачки давления. Чего я старалась не делать, чтобы не навредить.

В 9:45 после некоторых манипуляций я услышала кряхтение и короткий плач.

Я поняла - это моя малышка! Доктор показал мне ее из-за ширмы, ее сразу унесли мыть и измерять. И в этот момент я уже ни о чем не думала. Лишь бы мне ее скорее принесли и показали вновь. Я уже не чувствовала ни страха, ни ужаса. Просто ждала дочь.

Минут через 5-10 мне принесли мою королевну и даже приложили к груди. В 10:20 меня уже перевели в палату интенсивной терапии.

Дочь родилась весом 3820 г и ростом 53 см.

Палата интенсивной терапии

В палате было 11 кроватей. Моих сил на тот момент хватило только на один звонок мужу. От наркоза трясло, как в морозный вечер. Меня предупредили: дрожь пройдет через час, а ноги придут в чувства через четыре часа. Я пыталась уснуть. Сон никак не шел. Как только меня перестало трясти, я уже была в телефоне, отвечала на звонки и сообщения.

В палате было 3-4 медсестры, которые вокруг нас кружили, как пчелки. Постоянно проверяли датчики, подтыкали одеяла, подносили воду. И, что меня радовало, все делалось с юмором и задором. От такого настроения становилось легче.

Спустя 4 часа анестезия прекратила свое действие.

И какое же счастье я испытала от того, что снова могу ходить!

Пока я не ощущала ног, где-то внутри мне становилось жутко: а вдруг ноги не придут в себя. Как только я стала чувствовать себя лучше, я начала интенсивно, насколько могла, двигаться: переворачиваться с боку на бок, поднимать к себе и опускать ноги, массировать их. Живот дико болел. Но для скорейшего выздоровления нужно было двигаться. И я чувствовала, как сокращается матка.

Уже к вечеру я смогла садиться. Рядом со мной лежали еще две девушки, с которыми мы подружились и к вечеру уже смеялись. Вообще было весело, потому что наша палата напоминала фильм ужасов: лежали одиннадцать голых фурий, волосы распущены, все кряхтят, переворачиваются с бока на бок. В общем, мы смотрели на все это с юморком.

К вечеру моих соседок выписали в обычные палаты, а меня оставили до утра. Я осталась наедине со своими мыслями и телефоном, именно в тот день было положено начало сегодняшней статьи. Ведь на следующий день мне предстояла долгожданная встреча с моей маленькой принцессой.

Перевод в отдельную палату

Я оформила и оплатила себе двухместную палату, решив быть с дочерью в одной палате с самого начала. Забегая вперед, скажу, что первую ночь я не смогла быть с малышкой, все-таки побаливал живот и швы. Но все остальные дни мы уже проводили с ней постоянно.

Я ловила буквально всех врачей с различными вопросами по уходу за ребенком. Многие удивлялись: зачем, если я мама во второй раз? Не знаю, как кто справляется, но лично у меня то, что я умела и делала 10 лет назад, отпало напрочь. То ли от страха, то ли реально забыла.

Как и положено, из роддома меня выписали на шестые сутки. Встречали нас родные и друзья - устроили нам с дочкой настоящий сюрприз с цветами, шариками, поздравлениями.

Конечно же, хочу сказать большое спасибо родильному отделению Клиники Акушерства и Гинекологии им. Снегирева: всем врачам, анестезиологу, педиатру, медсестрам. Отдельная благодарность моему врачу, профессору медицинских наук Андрею Павловичу Никонову.



 

Возможно, будет полезно почитать: