Химическая реакция. Психологи: Желание ребенка привлечь внимание — признак эмоционального… Веселый и жизнерадостный всеобщим любимцем
В середине двадцатых годов я работал по совместительству в редакции издававшейся Наркоматом социального обеспечения газеты «Взаимопомощь» органа существовавшего тогда Всероссийского комитета крестьянской взаимопомощи. Вскоре после меня там появился новый сотрудник – Александр Васильевич Португалов. Он приехал со всей своей семьей из украинского города Лубны и разместился в огромной пустой комнате бывшей барской квартиры.
Александр Васильевич сразу стал всеобщим любимцем. Веселый, жизнерадостный, он всех привлекал к себе. Он ухитрялся совмещать работу с остроумной шуткой, крылатым словом. Вскоре я побывал у него. Комната напоминала цыганский табор. Почти полное отсутствие мебели компенсировалось раскладушками, наскоро сколоченными скамейками, перевернутыми вверх дном пустыми ящиками. Но дышалось в ней легко и свободно.
Наш наркомат обосновался в Хрустальном переулке в помещении бывшего банка. От былого великолепия остался один лишь диван.
Вот это да! – как-то воздал ему должное Португалов. – Какая чудесная работа!
Вам бы его подкинуть! – в шутку сказал я.
Что вы, что вы! Ведь при таком диване надо то и дело подметать пол, мыть его каждое воскресенье! Да что там, бриться надо ежедневно! Нет, пусть стоит здесь нерушимо.
Была у нас литературная сотрудница Софья Евгеньевна Мотылева, респектабельная дама. Манеры Португалова ее подчас шокировали. Помню как-то, читая статью для «Взаимопомощи», она спросила:
Александр Васильевич, здесь не ясно, сколько свиноматок должен обслуживать хряк, три или восемь? Цифры похожие.
Конечно, восемь. Гнать надо в шею такого хряка, который не может обслужить восемь свиноматок.
Оставьте ваши неприличные шутки! – вспыхнула Софья Евгеньевна.
Почему неприличные? Представьте себе образцовую свиноферму. Ясный летний день. На площадке гуляют свиноматки. На за ними ухаживает, обслуживает их. Разве это неприлично?
Как-то я сказал Португалову:
В дни моей дореволюционной учебы мне попался учебник вашего однофамильца «Алгебра для самообразования». Очень толковый учебник!
Так это же я его составлял. Моя «Алгебра» выдержала до революции семь изданий.
Постепенно мы сблизились. Я узнал, что Португалов родился в бедной семье, для которой непосильна была плата за учение в средней школе, и мальчика отдали в ремесленное училище. Тогдашние училища имели мало общего с современными ПТУ и ФЗУ. Туда поступали только дети бедноты. На них господа смотрели сверху вниз. Не были в почете и взрослые ремесленники.
Мальчик хорошо учился. Любую работу старался делать как можно лучше. Для выпускного экзамена изготовил отличный замок, но в нем оказался небольшой скрытый дефект чисто эстетического порядка, не влиявший на работу замка. Хотя обнаружить его не могли, юноша все же решил разобрать замок, устранить дефект и снова собрать.
По окончанию школы Португалов поступил слесарем в железнодорожные мастерские с десятичасовым рабочим днем. Вскоре женился, пошли дети. И тут он решил, что надо учиться дальше. Для этого необходимо было прежде всего подготовиться к аттестату зрелости. Понятно, что о репетиторе мечтать не приходилось, а времени после мастерских было в обрез. Задачу он себе поставил необычайно трудную, но, по зрелом размышлении, решил, что она выполнима. Для этого надо использовать воскресенья и праздники полностью, а в рабочие дни каждую свободную минуту.
Он оказался прав. Экзамены на аттестат зрелости были успешно сданы. Больше того, на основе собственного опыта он составил несколько учебных пособий для самостоятельной подготовки к аттестату зрелости, в том числе вышеупомянутую «Алгебру».
- Вероятно, вы человек исключительных способностей? – спросил я.
Нет, способности у меня обыкновенно, но меня выручают правильное планирование работы и строгое выполнение плана. Этого достаточно.
Впоследствии я не раз убеждался в том, что Португалов никогда не торопился и никогда не опаздывал. К этому я еще вернусь.
Получив аттестат зрелости, Александр Васильевич поступил в Киевские университет на юридический факультет. Гонорар за «Алгебру» упрочил материальную семейную базу.
А семья тем временем росла. Детей (а их было семеро) надо было воспитывать так, чтобы они выросли честными хорошими людьми с твердыми моральными устоями и прочными трудовыми навыками. И с этой задачей Португалов справился. Ни один из детей не свернул с прямого пути, не оступился.
Воспитание начиналось с самого раннего возраста. Малышей приучали непременно затворять за собой двери. Дети чуть старше должны были без посторонней помощи одеваться, умываться, чистить ботинки, убирать кровать, вообще обслуживать себя. А дальше в их обязанности входила и помощь семье. Они не брезговали никакой работой. Мальчики умели работать, если понадобится, и за слесаря, и за плотника, и за столяра. Девочки отлично владели иглой и ножницами, а понадобится, так и уборную не гнушаются помыть.
По окончании университета Португалов стал адвокатом, он усердно работал пять месяцев, а шестой проводил в путешествиях, сперва по России, потом по зарубежным странам.
Первая мировая война положила конец туристическим поездкам, а Октябрьская революция подсказала, что в тяжелые времена военного коммунизма лучше работать слесарем, чем адвокатом. Так он и поступил.
После переезда в Москву Александр Васильевич переключился на литературную работу в качестве редактора, потом автора.
Первой ласточкой явилась книга «На этом берегу». И здесь он работал по строгому плану, которому никогда не изменял. Всегда вставал и ложился вовремя. Когда работал, отключал телефон (в тогдашних аппаратах звонок находился снаружи, и его легко было лишить голоса). В часы отдыха вывешивал у входной двери (они с женой жили тогда уже отдельно от детей в хорошей комнате) записку «Португалова нет дома». Когда кто-то ему сказал, что это рискованно, он ответил:
Если придет свой человек, он вспомнит, что это час моего отдыха. Ну, а когда захочет забраться вор, так я же здесь.
Сам процесс работы протекал у него совсем не так, как обычно описывают: «Далеко заполночь горела на письменном столе лампа под зеленым абажуром, освещая груды разбросанных в беспорядке книг, использованных листов, окурков». Никогда позже определенного часа он не работал. На столе лежала только та книга, которая в данный момент нужна, а окурков не было, потому что хозяин не курил.
Может получиться впечатление, что Португалов только и думал что о работе и делах житейских. Это было бы большим заблуждением. Как я уже говорил, он был веселым, жизнерадостным человеком с обширным кругом самых разных интересов.
Старшая дочь Александра Васильевича Антонина была очень красивой, интересной девушкой, но с нелегким характером. Естественно, что молодые люди обращали на нее особое внимание. В числе их был и Николай Николаевич Ворошилов. Когда его посещения особенно участились, Португалов однажды сказал ему:
Если вы просто ходите к нам в гости, я очень рад, потому что вы нам нравитесь. Но если у вас есть серьезные виды на Тоню, то, как честный человек, должен вас предупредить: она унаследовала все отрицательные черты по отцовской и материнской линии и очень мало положительных.
Предупреждение оказалось тщетным. Молодая пара поженилась, но, правда, потом разошлись. Однако когда через много лет Ворошилов смертельно заболел, Антонина самоотверженно за ним ухаживала. Она же закрыла ему глаза.
Александр Васильевич всегда чутко и внимательно относился к людям, особенно к женщинам, чарам которых отдавал должное, никогда, однако, не выходя за рамки приличия. Впрочем, иногда немного и выходил. Недаром одну ялтинскую знакомую его жена Марфа Петровна называла «кизяком».
Начальницей нашей была обаятельная молодая женщина Зинаида Ричардовна Теттенборн. Александр Васильевич рад был, когда она к нему обращалась. Но после очередного строго делового разговора он однажды шепнул мне: «Вожделею!»
И все же Португалов всю жизнь хорошо прожил с Марфой Петровной и только Отечественная война разлучила их навсегда. Дети же их обычно рано вступали в брак и быстро расходились. Так случилось и с младшим сыном Николаем. Отец был искренне огорчен, но и тут не упустил случая побалагурить: «Сказал бы мне раньше, я сам бы на ней женился».
Обычно свои дореволюционные туристические путешествия Португалов совершал в одиночку, но раз изменил этому правилу и поехал с приятелем. Взяли с собой и жен. И вот однажды, сидя в вчетвером в каком-то городе в ресторане, Португалов грустно сказал приятелю: «Если мы были бы вдвоем, то наверняка оказались бы вчетвером, а так как мы вчетвертом, то значит только вдвоем!»
В былые годы мой день рождения обычно отмечался шумно, причем иногда кое-кто и хватал лишнего со всеми проистекающими отсюда последствиями. Неизменными гостями были Александр Васильевич и мой земляк Моисей Абрамович, тоже сослуживец по Наркомсобесу. Но раз Моисей Абрамович не пришел. На следующий день Португалов, встретив его в наркомате, спросил:
Моисей Абрамович, почему вы вчера не пришли к Льву Ефимовичу? Было очень весело. Рыгали все, за редчайшим исключением.
В ранней молодости Александр Васильевич знал об опере только понаслышке. Впервые он увидел ее в студенческие годы в Киеве. Пошел на «Евгения Онегина» и вот какое впечатление вынес:
Все вроде бы шло по-хорошему, пока не появилась на сцене нянюшка Татьяны. Ничего, старушка как старушка. А как запела, я чуть не подскочил. Голос молодой, чистый, звонкий. Разве у старушки может быть такой голос?
Не лучше получилось и с «Фаустом»:
Чего это Валентин вздумал учить уму-разуму Маргариту – не пойму. Какое его собачье дело?
Больше в оперу не ходил.
В конце двадцатых годов Александр Васильевич тяжко заболел. Я часто его навещал. Однажды, когда он себя чувствовал особенно плохо, сказал мне:
Болезнь ликвидационная. На смертном одре не шутят. Но я не боюсь конца. Лишь бы он протекал без мук.
К счастью, Португалов выжил. Но он был очень слаб и на первых порах работать не мог. Но и без дела он не сидел. Он решил досконально выяснить, почему заболел, что надо сделать, чтобы скорей оправиться, и как надо жить дальше.
Ознакомившись с соответствующей медицинской литературой, он пришел к мысли, что ему следует переселиться в Крым на берег моря. По тем временам люди цепко держались за свою жилплощадь, особенно московскую, но Португалова это не остановило. Он переехал на постоянное место жительство в Ялту, на берег моря.
Мы встретились через несколько лет, когда я проводил свой отпуск в Крыму. С большой тревогой позвонил я в дверь квартиры, где снимал комнату Александр Васильевич с женой. Я ожидал увидеть немощного старика, еле передвигающего ноги.
Но я ошибся. Передо мной стоял совсем другой человек, бодрый, жизнерадостный, которому никак не дать шестьдесят лет, да еще с порядочным животиком. Крым действительно вдохнул в него новую жизнь.
В Ялте Португалов, как только почувствовал себя лучше, решил поступить на работу. Он предложил свои услуги школе в качестве преподавателя математики. Понятно, что предложение автор а «Алгебры» было сразу принято.
Но не такой человек Португалов, чтобы остановиться на полпути. Уж если ты преподаватель математики, то будь любезен получить диплом математического факультета. И он поступил заочником на этот факультет Симферопольского университета и успешно закончил его. В Крыму мы с Португаловым совершали длительные прогулки по горам, причем я уставал раньше его.
Началась Великая Отечественная Война. Александру Васильевичу уже стукнуло семьдесят. Он прислал в Москву своей дочери Анне Александрове простенькое письмо: «Мне представляется случай хорошо закончить свою жизнь – иду в Ополчение. И если мне удастся хоть раз выстрелить в живого фашиста, я умру с мыслью, что жил недаром». Надо сказать, что во время своих заграничных поездок он очень высоко оценил немецкий народ за его высокую культуру быта, за тот вклад, который он внес в общечеловеческую культуру. Но это ни в какой мере не снимало с него вину за торжество фашизма.
Естественно, что семидесятилетний солдат, никогда не бывший военный, для фронта не подходит, и Португалова направили в какой-то волжский город, так как Крым был занят немцами.
В 1942 году, после демобилизации, я возвратился в Москву и, естественно, с огромным вниманием слушал радиопередачи. Тогда для поощрения особо отличившихся воинов им предоставлялось право посылать по радио весточку близким людям. И я вдруг услышал:
«Дорогой мой учитель Александр Васильевич Португалов! Говорит вам ученик по ялтинской школе… (фамилию не запомнил). Я бесконечно благодарен вам за все то доброе, чему вы меня учили. Где вы? Как вы живете? Очень хотелось бы знать. Счастлив был бы получить от вас весточку. Мои координаты (такие-то). Очень вас уважаю и люблю».
А вскоре дочь Александра Васильевича получила коллективное письмо от учителей той школы, где завершил свой жизненный путь ее отец. Вот оно:
«Нам необходимо выполнить тяжелый долг: сообщить, что ваш отец скончался. Он был в полном сознании и умер без мук. Последние слова его были: «Оставляю только одну ценную вещь – мое зимнее пальто. Продайте его и на вырученные деньги устройте в память мою товарищеский ужин». Мы так и сделали».
Так жил и умер Александр Васильевич Португалов. У него многому могут поучиться и молодые, и старые.
ОПТИНСКИЙ инок Трофим (в миру Леонид Иванович Татарников) родился в поселке Даган Тулунского района Иркутской области. По Церковному календарю день его рожде-ния пришелся на 22 января, а по гражданскому на 4 февраля 1954 года - день памяти святого апостола Тимофея.
Прадед его по материнской линии, Кузьма Захарович, глубоко верующий человек, служил когда-то в Москве при дворе Его Императорского Величества, ныне прославленного страстотерпца Николая II. После событий 1917 года, спасаясь от голода и преследований советской власти, он был вынужден вместе с семьей уехать сначала в Белоруссию, а затем в Сибирь.
В поселке Даган, где родился будущий Оптинский инок Трофим, было всего несколько домов. В одном из них и проживали его родители - Иван Николаевич и Нина Андреевна Татарниковы. Окруженные густым сосновым лесом, дома походили на скитские кельи отшельников. Здесь-то и прошли детские годы инока Трофима, который впоследствии часто вспоминал о далеком родном крае, всею душою молясь за близких его сердцу односельчан.
Еще от утробы матери начал войну против Богоизбранного младенца враг спасения рода человеческого. А происходило это следующим образом.
После замужества двадцатилетняя Нина стала жить в семье мужа. Свекровь, по научению вражию, невзлюбила ее и всячески старалась досадить ей, возложив на молодую невестку все самые тяжелые домашние дела. Будучи уже непраздной, Нина трудилась с раннего утра до поздней ночи, выполняя нелегкую даже для крепких мужчин работу, слыша при этом лишь бранные слова и незаслуженные упреки. От постоянного переутомления бедная женщина вскоре дошла до отчаяния. Ее все чаще и чаще стали посещать навязчивые мысли о том, что только наложив на себя руки она избавится от тяжких непосильных трудов и лютований свекрови.
О, как коварно входит в душу обманщик-диавол! Пытаясь уловить в вечную погибель душу женщины, носившей во чреве будущего мученика Христова, он представлял положение безысходным и пытался убедить Нину, что только оставив этот видимый мир освободится она от навалившихся бед и достигнет покоя. Она не понимала, что невозможно бессмертной душе обрести покой прежде, чем перестанет она роптать и предаст себя воле милосердного Бога. Не знала и того, что в жизни ничего не бывает случайного, и находящие на нас скорби попускаются лишь для нашей же пользы, ибо все происходящее с нами есть предивный Промысл Божий. Бог так заботится о нас, что без Его святой воли даже волос с головы нашей не пропадет". Не понимая, что душу, самовольно лишившую себя жизни, ожидает страшная нескончаемая мука, молодая женщина уже готова была исполнить свой замысел. Но милосердный Господь отвел беду и вложил в ее сердце желание помолиться. Нина горячо и слезно взмолилась: «Господи, что же это я затеяла? Грех-то какой! Прости меня и укрепи в терпении». И враг был посрамлен: помышления бесовские отступили, и душа будущей матери обрела благодатный покой.
Вскоре после рождения сына Ивана Татарникова призвали на военную службу, а Нина с ребенком переехала к своей маме, где и жила до возвращения мужа.
Много хлопот доставлял новорожденный младенец своим близким. Он непрестанно плакал. Но когда малыша окрестили, то, на удивление всем, мальчик сразу плакать перестал. Во святом крещении его назвали Леонидом, в честь мученика Леонида, некогда пострадавшего в Коринфе.
Ленечка рос веселым и смышленым. Иногда вместе с другими мальчишками он озорничал, предаваясь беззаботным детским шалостям, но отец строго наказывал его за это.
Детей у Татарниковых было пятеро: три сына и две дочери. Родители с детства приучали их к труду, так что каждый имел свои посильные обязанности: кто воду носил, кто в коровнике навоз чистил, кто дрова колол, кто полы мыл. Словом, скучать было некогда. Лене, как самому старшему, работы всегда доставалось больше, но он старался поскорее управиться со своими делами и спешил на помощь меньшим братьям и сестренкам. Особенно часто помогал самой маленькой - Леночке. Мама однажды приметила это и сказала ему:
Сынок, пусть Лена сама свою работу делает. А то вырастет она ленивой, кто же тогда ее, лентяйку, замуж возьмет? Лёне 5 лет
Леня посмотрел на маму своими светлыми глазенками и простодушно сказал:
Да ты не беспокойся, мамочка. Ты посмотри, какая она у нас хорошая и красивая. Кто-нибудь да возьмет обязательно.
Нина Андреевна улыбнулась, ласково обняла сынишку и погладила по белокурой головке.
Во время летних каникул Леня целые дни пас деревенских коров. Хотя зарплата была небольшой, но все же какое-то подспорье для многодетной семьи. Пастух был человек очень строгий и часто бранил молодого подпаска, но тот нисколько не обижался. Однажды председатель колхоза встретил Нину Андреевну и говорит ей:
Ты что же это, Андреевна, своего Леньку-то на растерзание отдала? Сегодня проезжал мимо пастбища. Слышу, пастух его ругает, да так шибко, что даже заступиться пришлось.
Обеспокоенная мать поспешила на пастбище. Когда она вышла за деревню, стадо уже возвращалось с поля. А позади, верхом на лошади, ехал, весело распевая, ее сын.
Сынок, - говорит Нина Андреевна, - пойдем домой. Не надо тебе больше пасти коров. Проживем как-нибудь и так.
А почему? - спрашивает Леня.
Да люди говорят, что тебя пастух сильно обижает.
Нет, - горячо вступился за обидчика Ленька, - он очень хороший! - И стал упрашивать маму, чтобы та позволила ему не оставлять работу.
Ну, как знаешь, сынок, так и поступай, - ответила Нина Андреевна, - ты у меня уже большой.
И Леня продолжал пасти коров до самой осени. Так еще в детстве проявлял он терпение, не осуждал обидчика и покрывал любовью его немощи.
Осенью Татарниковы всей семьей ходили в лес по грибы и ягоды, которые потом сдавали в сельпо, а на вырученные деньги покупали детям все необходимое для школы. Часто Леня просил маму купить ему какую-нибудь интересную книгу. Он любил читать, хотя целые дни проводил в трудах и на книги оставалось только ночное время. Мама сердилась на него за это.
Что толку в этих книжках, - в простоте говорила она, - в них одни только мечтания. Лучше отдохни, сынок, поспи. А то ведь завтра много работы.
Мам, да я не устал, - бодро отвечал Леня, -можно я еще немножечко почитаю? Если бы ты знала, как интересно!
Взрослея, Леня все чаще стал задумываться о смысле человеческой жизни. Он не отрицал существования Бога, но настоящей веры в Него еще не имел. Да это и понятно: ведь настоящая вера рождается тогда, когда в душе появляется искренняя молитва к Богу. Тогда уже не требуется человеку никаких доказательств и фактов, потому что опытно знает душа и чувствует сердце близость Всемогущего Бога, изливающего Свое милосердие на любящих Его и исполняющих заповеди Его. И тогда человек начинает жить и делать все ради Христа. Так обратившему взор свой на солнце уже не надобно доказательств существования этого могучего светила, потому что излучаемые свет и тепло сами свидетельствуют о бытии солнца.
Подобное же произошло в свое время и с душой Леонида, которая, узрев в своем сердце Христа, уже не могла более сомневаться. Ибо, пребывая в лучах Божественного света, она согревалась теплом Его неописуемой любви и обретала неизреченную благодать в Духе Святом. Но о том, как это происходило, мы расскажем немного позже. Упомянем лишь, что не сразу, а только придя уже в совершенные лета обрел будущий мученик истинную веру в Бога.
ПОСЛЕ окончания школы родители отдали Леонида в железнодорожное училище, где он получил профессию машиниста мотовоза. Любознательному юноше нравилось путешествовать и, успешно окончив училище, он с радостью стал работать по специальности.
Уходящая вдаль железная дорога, - вспоминал он, уже будучи иноком, - напоминала о быстротечности нашей земной жизни. «Необходимо почаще включать тормоза возле храма и исповедовать грехи свои, - писал он родным, -мир идет в погибель и надо успеть покаяться...» Но в те годы Леня еще и не ведал, что есть на свете покаяние. Соблазны мира манили его со всех сторон, однако не смогли увлечь. Возможно, по молитвам его глубоко верующей бабушки Марии, а может быть еще по какой-либо неведомой нам причине, незримый Промысл Божий хранил будущего инока в сердечной простоте и незлобии.
«Однажды Леня сел завтракать, - вспоминала Нина Андреевна, - я посмотрела, а у него на лице несколько свежих порезов.
Сынок, что это с тобой?
А что со мной? - удивился он.
Откуда это у тебя кровь?
А, кровь, - засмущался Леня, и с важным видом взрослого мужчины сказал: - да это я так, мам, брился.
Я посмеялась тогда, а потом, когда заметила, что как ни возьмется он за бритье - обязательно порежется, - подумала: не желает видно Господь, чтобы сынок мой бороду брил: на Руси ведь мужчины испокон веку бороды не брили».
У Лени было много друзей. Всегда находчивый и жизнерадостный, он был всеобщим любимцем. Ни одно семейное торжество в поселке не обходилось без его участия. Но, несмотря на кажущуюся беззаботность, Леня выделялся среди сверстников какой-то особой внутренней серьезностью. Глубокие задумчивые глаза его смотрели, казалось, куда-то в вечность.
Весной 1972 года Леонида призвали в армию. Службу проходил он в Читинской области, в танковых войсках. По окончании срока службы вернулся домой и устроился на работу в Сахалинское рыболовство.
Траулер, на котором он ходил в плавание, возвращался в родной порт лишь спустя полгода. Плавая в Охотском море, он останавливался в заграничных портах, где Леня покупал для своих домашних множество гостинцев. Бывало, вернется домой радостный, в руке чемодан, а за плечами большой мешок. Всех обнимет, поцелует и скажет:
Ну, а теперь разбирайте гостинцы! - и выложит все содержимое мешка посреди комнаты. А там - чего только нет: и игрушки, и одежда добротная, и обувь. Дети с шумом налетят и начинают разбирать подарки. А Леня стоит в сторонке и радуется, глядя на них. Маме дарил платки красивые, один другого лучше, а братишкам и сестренкам подарки были по их желанию. Выведает заранее, кому чего хочется, и в следущий раз обязательно привезет. А оставшиеся деньги, все до копеечки, матери отдаст.
Однажды Нина Андреевна сказала ему:
Сынок, что же это ты подарки всем привез, а себе ничего не оставил?
А мне, мам, ничего и не надо, - улыбаясь, ответил он, - для меня лучший подарок - это ваша радость.
Имея приличный заработок, Леня не пристращался ни к деньгам, ни к вещам.
Искренне заботясь о родных, он совершенно не беспокоился о своем собственном благополучии и себе покупал только самое необходимое. А иногда, видя чью-либо нужду, отдавал, не задумываясь, и последнее.
Как-то привез себе Леня кожаную куртку, немного походил в ней, а когда кто-то попросил ее поносить, то дал, а потом и совсем подарил. Нина Андреевна, увидев, что сын ходит без куртки, спрашивает:
Сынок, ты куда куртку подевал? В чем же теперь ходить-то будешь?
Не беспокойся, мама, - спокойно ответил Леонид, - обойдусь без нее. Там она нужнее. Вот, Бог даст, заработаю денег и куплю другую.
«Любостяжание отягчает сердце печалью, а милосердие радует душу. Кто вкусит сей сладости, тот никогда не захочет быть скупым и готов будет отдать все, что имеет, - говорил как-то Леня, будучи уже иноком. - Ибо лучше оказаться нагим, чем без благодати Божией. Она ведь так душу греет».
Пять лет ходил Леонид в плавание. Дни проводил в трудах, а по вечерам выходил на палубу и подолгу смотрел на таинственную морскую гладь, любуясь ее неописуемой красотой. «Какой же все-таки удивительный и загадочный мир скрывается под толщей голубовато-зеленой воды!» - думал Леня, еще не разумея, что осознавание величия творения приводит к познанию Творца. Однако оно непостижимо для человека во всей своей полноте -лишь вера в Бога, так премудро устроившего такое великолепие, может приоткрыть эту тайну.
Дивная красота морского пейзажа побудила Леню заняться художественной фотографией. Он даже стал сотрудничать в местной газете в качестве фотокорреспондента.
Интересы его были разнообразны: Леня собирал библиотеку из редких книг, много читал; способный и трудолюбивый, он никогда не скучал - занимался в яхт-клубе, танцевал в народном ансамбле, но эти увлечения создавали В душе будущего инока какой-то суетный водоворот, внося в нее непонятное смятение и внутреннее беспокойство. И никак не мог обрести он тишины сердца, которую давно искал, не зная еще, что не имея в себе Христа, обрести желанный покой невозможно.
Ибо как рыба, оказавшаяся на суше, бьется и не может успокоиться, пока не будет брошена снова в воду, так и душа человека не может обрести мира и благости сердечной без твердой веры и упования на Господа. Ведь мир души есть плод духовный, рождаемый от любви к Богу и ближним.
Как-то, размышляя о жизни земной, Леня вдруг ясно понял, что самое главное для человека - научиться по-настоящему любить людей, потому что истинная любовь не ищет своей выгоды, но всегда жертвенна и во всем желает быть полезной не себе, но ближнему своему.
Задумываясь о дальнейшей своей жизни, он желал теперь устроить ее так, чтобы принести как можно больше пользы людям. У него возникла мысль: «А что, если мне стать сапожником? Ведь всем людям нужна обувь. Может быть, делая хорошие и удобные туфли и сапоги, я смогу доставлять людям радость».
Леонид стал обучаться сапожному ремеслу и вскоре устроился на работу в ремонтную мастерскую. Отличаясь особым усердием и прилежанием, он быстро сделался прекрасным мастером.
Сапожки получились на диво нарядные, красивые и прочные.
Жители поселка сразу потянулись к новому мастеру, потому как делал он обувь всегда на совесть, был дружелюбен и приветлив. К тому же цену никогда не назначал, - сколько дадут. А иногда, видя что заказчик человек бедный, и вовсе не брал платы.
Сначала все было хорошо: на работе Леонида уважали. Он никогда не отказывался помочь ближнему, и если кто-либо из коллег просил его что-нибудь сделать, то он тут же бросал свою работу и спешил на помощь. Но вскоре коварный враг, ненавидящий добрые дела, стал чинить козни трудолюбивому мастеру и посеял в сердцах соработников зависть: им не нравилось, что люди чаще обращаются к мастеру Татарни-кову, чем к ним. И однажды они заявили ему:
Давай-ка ты, брат, уходи от нас по-хорошему. Ты что, хочешь нас заработка лишить? Зачем так качественно обувь ремонтируешь? Не понимаешь разве, что делать нужно так, чтобы заказчик через некоторое время снова к нам обращался, а иначе мы без работы останемся!
Леонид конечно же не мог делать так, как они предлагали, потому что не по совести это, но спорить с ними не стал и ушел из сапожной мастерской.
Вскоре он устроился на ферму скотником, в ночную смену. «Буду ухаживать за коровами, -думал Леня, - здесь и польза есть, и людям соблазна не будет». Работал как всегда на совесть, с усердием. Доярки хвалили Леонида, а нерадивым скотникам других смен выговаривали:
У нашего Лени коровы всегда чистые, потому что он следит за ними, а вы всю ночь спите и лишний раз ленитесь даже пойти посмотреть.
Тогда скотники обратились к Леониду:
Знаешь, брат, ты давай того, не выпячивайся. Будь как все. А то мы, понимаешь, сколько лет тут работаем, а ты пришел - без году неделя - и уже в передовики рвешься!
Будущий инок вынужден был и эту работу оставить. Делать ее плохо он не мог, а продолжать трудиться с усердием - означало еще более озлоблять своих сменщиков.
Спустя некоторое время устроился Леонид в пожарную охрану. «Буду спасать людей от пожара, - радовался он, - здесь-то уж не будет неприятностей». Но и в пожарной охране не обошлось без искушений. Там стали смеяться над его искренним желанием бежать на помощь каждому нуждающемуся.
Пожарник спит - страна богатеет, - подшучивали над ним сотрудники, - ты лучше ляг, поспи, и все пройдет».
Леонид терпеливо переносил насмешки. Привычка никого не винить в случившемся охраняла его от греха осуждения ближних и научала соблюдать совесть в чистоте. Он чувствовал сердцем, что совесть дана нам для осуждения своих поступков, но отнюдь не чужих. И хотя в то время Леня еще не познал истинной православной веры, но совесть, этот голос Божий, постепенно вел возлюбленного избранника Христова к вечной славе, выводил из темницы безбожного мира, чтобы показать ему великую Премудрость Божию в деле спасения душ человеческих, чтобы просветить его сердце любовью и истиной.
Через некоторое время он все же решил уйти из пожарки. Начальник даже домой приходил, уговаривал, звал обратно, но Леня не пошел: у него созрело желание уехать на Алтай, в Бийск, где жил его дядя.
В Бийске начался новый этап в его жизни. Поначалу он часто навещал дядю и его семью, а потом стал заезжать к ним все реже и реже. Дядя недоумевал. Но каково же было его удивление, когда в один из воскресных дней, придя с семьей на службу в городской Кафедральный собор, он вдруг увидел там Леонида, облаченного в стихарь и помогающего священнику. Оказалось, что Леня поселился в селе Шубенка, недалеко от Бийска, устроился там на работу, а по воскресным и праздничным дням приезжал в Кафедральный собор на службу. Батюшка приметил Леонида и благословил прислуживать в алтаре.
Легко исполнял свои обязанности новый пономарь. Он благоговейно принимал дымящееся кадило от священника, подобно воину-знаменосцу выходил со свечой, пламенея любовью ко светоносному Иисусу Христу. И, постепенно соединяясь воедино с Неприступным Светом, сам впоследствии стал светильником жизни во Христе.
Он опытно познал, что не трудна, но приятна и сладостна добродетель, и не тяжки заповеди Христовы для тех, кто всегда искренне и сердечно любит и за все благодарит Господа.
В Шубенке был храм, который использовался не по назначению. Многие жители села просили вернуть его Православной Церкви, но местные власти препятствовали этому.
Леонид стал одним из активных участников нелегкого, но правого дела: он вместе с другими верующими ходил по домам, собирая подписи, ездил в Бийск с письмом к городским властям. Закосневшие в зле богопротивники даже угрожали ему и требовали уехать из Шубенки, но он нисколько не боялся угроз и продолжал добиваться открытия храма. К сожалению, несмотря на все старания верующих, местные власти храм так и не вернули.
Ничего, - успокаивал их Леонид, - видно, надо потерпеть немного. Слава Богу за все.
Однажды, открыв Евангелие, будущий мученик прочитал слова Христа Спасителя: В мире скорбны будете: но дерзайте, (яко) Аз победих мир! В детстве он любил читать книги о правде, мужестве и верности и проникался желанием подвигов. Теперь, читая Святое Евангелие, которое освещало всю его прожитую жизнь и указывало путь ко спасению, Леонид начинал понимать, что истина - в любви к Богу, а страдание за нее и есть подвиг и великая радость.
Кто терпит искушения, тот венчается как исповедник пред Престолом Христовым, а кто ропщет в напастях, негодует в приключившейся скорби и унывает, тот впал в прелесть и не имеет упования. Богу нужно наше стремление и желание добродетели, а все остальное - в Его власти. Леня очень любил свою маму, братьев и сестер, а также всех окружавших его людей. Все для него были родными. С пожилыми людьми будущий инок был приветлив и почтителен. При встрече кланялся и заботливо спрашивал:
Как ваше здоровье?
А когда он ехал в автобусе, то места старался не занимать и почти всегда ехал стоя.
Садись, Ленька, посиди, - говорили ему.
Спасибо, я постою,
Отвечал он.
Пусть лучше люди по-
Старше меня садятся.
Для детей Леня был лучшим другом. Всегда, бывало, расскажет что-нибудь интересное, придумает какую-нибудь веселую безобидную игру, а если увидит, что слабого обижают, то обязательно заступится.
О семейной жизни Леонид как-то не задумывался. На вопрос о том, когда он собирается жениться, Леня отвечал, улыбаясь:
А вот меньшую сестренку замуж отдам, тогда и о себе подумаю.
Простодушие и ласковое обращение привлекало к нему людей. Всех знакомых девушек Леня ласково называл сестренками. Некоторым девчонкам он нравился, но будущий инок как-то не желал иметь с ними иных отношений, кроме дружеских. Иногда, общаясь попросту, шутя и рассказывая интересные истории, он невольно привлекал к себе их внимание, чем вызывал ревность других парней. Они даже пытались побить Леню, но Господь хранил, его, и после таких столкновений он оставался целым и невредимым. Имея большую физическую силу, он никогда не дрался, а лишь уклонялся от ударов нападающих на него и незлобиво подшучивал:
Эх вы, драться не умеете, так и не лезьте! И действительно, ни одной ссадины, ни одного синяка не оставалось у него после таких нападений.
Никто так не красив душою, как человек, имеющий простой и незлобивый нрав. «Как легко и спокойно чувствовали мы себя рядом с таким бесхитростным человеком, - вспоминали потом Оптинские монахи, - кроткая улыбка и тихий, подобный весеннему теплому ветерку голос Леонида так умиляли сердце, что возникало желание слушать его до бесконечности.
Живя в миру, Леонид порою не мог отказать ближним даже тогда, когда это по всей видимости и стоило бы сделать. Однажды на работе к нему подошел инструктор по спорту и говорит:
Слушай, друг, выручай. Завтра в районе соревнования по боксу и нужно представить одного участника, а к сожалению боксеров у нас нет. Ты не мог бы поучаствовать?
Леня согласился.
Как же не помочь, - рассудил он, не думая о последствиях, - надо, так надо.
Накануне вечером он попрыгал в спортзале возле груши, постучал в нее кулаками и на следующий день поехал на соревнования. Соперник ему попался подготовленный, кажется, кандидат в мастера спорта по боксу, и Лене пришлось туговато. Приехал он домой весь побитый, но радостный.
Хоть победы не одержал, - говорил он, - но зато товарищей выручил.
Некоторые тогда смеялись над его поступком, а многие стали уважать за мужество.
Леня никого не осуждал, никого ни в чем не подозревал и не укорял, не думал о ком-либо худо, но доверял всем в простоте, без всякого сомнения. А ведь в простых сердцах почивает Сам Господь. Разве не простых рыбарей избрал Бог для проповеди? Разве не им Он вручил всю премудрость Божественного учения, чтобы, взирая на это, все люди были мудры на добро и просты на зло."
Лицо Лени то и дело озарялось. С ним каждый человек обретал спокойствие, исполняясь благодатного умиления.
В Бийске он начал вести дневник, в который записывал понравившиеся ему святоотеческие поучения. Особое место занимала в нем тема Страшного Суда и прохождение душой мытарств после смерти. Леонид искал для себя самое важое, что могло бы спасти душу. И понял, что в деле спасения главное - это любовь и молитва. Ревнуйте о дарах больших, - говорит Апостол, -и я покажу вам путь еще превосходнейший". А истинный путь - это любовь к Богу.
Кто любит истину, тот становится другом Божиим, - говорил будущий инок. - Надобно позаботиться приобрести любовь к молитве, трезвенный ум, бодренную мысль, чистую совесть, всегдашнее воздержание, усердный пост, нелицемерную любовь, истинную чистоту, нескверное целомудрие, нельстивое смирение.***
Однажды в мае 1990 года, Леонид вместе со своим другом шли вечером в бийский Кафедральный собор на Всенощное бдение праздника Пресвятой Троицы. Леня был задумчив и молчалив. Вдруг он увидел что-то, сверкающее в траве. Будущий мученик поспешил приблизиться к неизвестному предмету и замер: это была икона Пресвятой Троицы необычайной красоты: три светлых Ангела в белых одеждах, словно живые, смотрели на него. В трепете Леонид упал пред иконой на колени и воскликнул: - О, Господи, неужели это смерть моя?!
Что означали эти слова? - Может быть, он увидел в этом предзнаменование своего монашеского пути, а может быть Господь открыл ему день мученической кончины - то утро 18 апреля 1993 года и тот последний Пасхальный звон, перенесший в райские обители трех убиенных монахов, трех Ангелов, которые убелили одежды свои Кровию Агнца".
НЕЗРИМЫЙ Промысл Божий вел Леонида на путь иноческого жития. «Как жаль, что я раньше не знал, что есть монашество, - говорил он, уже будучи иноком, - я бы сразу ушел в монастырь».
Еще в Бийске Леонид каждый день записывал грехи и приходящие помыслы, которые затем исповедовал священнику. От этого ум его становился внимательным и чутким. Записывая свои помышления, будущий инок тщательно рассматривал их влияние на душу. Много времени проводил он в чтении Священного Писания, усердно молился и строго постился. Видя ревностное желание молодого пономаря подражать подвигам древних святых отцов, один духовно-опытный бийский батюшка посоветовал Леониду поехать в только что открывшийся после шестидесятипятилетнего гонения на Церковь монастырь Оптина Пустынь.
Леонид много читал о богомудрых Оптинских старцах и всею душой полюбил их. Купив билет до Калуги, он собрался было уже поехать в обитель, но перед отъездом произошла неприятность: украли документы, деньги и билет. Однако такое искушение нисколько не смутило благодушного христианина и он рассудил так: «Видимо, кому-то деньги мои нужнее. Приими, Господи, милостыню от меня, недостойного. А то, что пропали документы, так это мне напоминание о том, что земная жизнь наша в любую секунду может прерваться, и тогда уже документом моим будет ответ пред Праведным Судией».
Поездку пришлось отложить. Понадобилось время, чтобы восстановить паспорт и заработать денег на новый билет. А затем, как всегда это бывает с желающими стать на путь монашеский, враг спасения стал воздвигать новые препятствия и искушения: появились неотложные дела, кто-то предложил хорошо оплачиваемую интересную работу, - мир старался заманить и затянуть. Стали приходить мысли о том, что, оставаясь в миру, он, может быть, мог бы принести больше пользы и Церкви, и людям. Именно так под благовидным предлогом диавол пытается удержать человека, решившегося отречься от мира. Так, он внушает новоначальному не спешить, а как бы подготовиться к непростой монашеской жизни, делая это для того, чтобы потянуть время и таким образом опутать человека сетями мирской прелести, чтобы оставил он свое благое намерение.
«Спастись можно и в миру, а погибнуть и в монастыре можно, - нашептывал враг Леониду, - пожалей себя, не бери выше своих сил». Однако при помощи Божией распознал эти хитрости Леонид и твердо решил: «Хоть по шпалам, а в монастырь все равно уйду».
Он понял: для того, чтобы разрушить козни лукавого, необходимы решительность и мужество. Никак нельзя сомневаться и малодушничать, ибо сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой. Да не думает такой человек получить что-нибудь от Господа.
В августе 1990 года вместе с группой бийских паломников Леонид впервые приехал в святую обитель.
Оптина Пустынь за время после ее закрытия в 1923 году претерпела страшное разорение. После долгих лет гонений храмы, многие жилые корпуса и даже монастырские стены были разрушены, а в уцелевших жилых помещениях проживали местные жители.
Поселившись в скитской гостинице, Леонид получил первое послушание. С усердием трудился будущий инок на коровнике. Эта работа была ему хорошо знакома и он умело исполнял свое послушание, памятуя о том, что несет его ради Христа. От Лени пахло навозом, но он ничуть не стеснялся этого.
«Ну и чтож, - весело говорил он, - коровы тоже создания Божий, как и я. Только я в чем-то даже хуже их. Они не говорят, а я молчать не умею».
Послушания сменялись: он пономарил в храме, заведовал паломнической гостиницей, работал в просфорне, звонил на колокольне, переплетал книги, чинил часы, и старался всем помогать.
«Помотала меня жизнь, - говорил Леонид, - я-то думал: для чего все это? А оказывается все нужно было для того, чтобы теперь здесь, в монастыре, применить весь свой мало-маль-ский опыт для служения Богу и людям. Слава Тебе, Господи! Как премудро Ты все устраиваешь!»
Когда не было работы, Леонид находил ее сам. Но вскоре понял, что самость к добру не приводит, что во всем нужно послушание.
Однажды, еще в детстве, когда родители уехали в город, Леня, исполнив, все что они наказали, решил проявить инициативу и прополоть огород. «Что без дела сидеть, - рассуждал он, -под лежачий камень вода не течет». Собрал всех братьев и сестер - и за работу.
Вечером приехали родители, а Леня им хвалится:
А мы тут грядки пропололи.
Наутро мама пошла на огород и обомлела:
А где же редиска? На этой грядке редиска была посажена!
Вот эта, что ли? - спросил Леня, указывая на кучу зеленых листьев.
Да это же редиска, - огорчилась Нина Андреевна, - что же вы наделали?
А мы думали это сорняк, - виновато ответил Леня. Тогда он понял, что делая добро по своей воле, можно по неведению и навредить.
И вот теперь, в Оптиной Пустыни, Леня, присматриваясь к монастырской жизни, еще более глубоко осознал всю важность послушания. Оно научает человека отсекать свою греховную волю и предаваться воле Божиеи. А без этого не может возгореться в сердце любовь к Богу. Она воспламеняется от внимательного исполнения заповедей Божиих.
Православная вера укрепляет в душе мирное горение духа, - говорил Леня, - нужно только верить Богу, выполнять требования Церкви. И тогда многое откроется!
И говорил он это не от рассуждения человеческого ума, а от знания сердца, приявшего в себя благодать Духа Святаго.
Вскоре в монастырь приехали навестить Леню его младшие братья Геннадий и Александр со своими детьми. Они никак не могли понять, почему Леня решил связать свою жизнь с монастырем, и как-то в разговоре спросили:
С чего это ты, брат, в монахи подался? Ты ведь и в миру мог бы много пользы принести. А тут - все послушание да послушание. Поехали лучше домой!
Леня посмотрел на них с любовью и тихо сказал:
Как же я отсюда уеду, братики мои милые! Вы посмотрите, место-то какое святое! Зайдешь в храм, а там Матерь Божия, Спаситель наш Христос. А сколько святых на иконах! И все смотрят на тебя с любовью. Как же мне уезжать отсюда? Не могу. Да и приехал я сюда не по своей воле, - продолжал он, - Матерь Божия меня призвала. Велела идти в монастырь каяться. Без покаяния ведь нет спасения.
Бог любит кающихся
ПОСЛУШАНИЕ гостиничного требовало от Леонида общения с приезжающими паломниками. Многие из них в Оптину приехали впервые и не были знакомы с монастырским уставом. Первое знакомство с монастырем всегда интересно и очень важно, ибо у многих людей бытует неправильное представление о монахах. Оно, как правило, рождается из светских книг, зачастую атеистических, а потому и весьма далеко от действительности.
«Верующему человеку обязательно надобно побывать в монастыре, - говорил Леонид, - чтобы знать, кто такие монахи. Святые отцы учат, что Ангелы - свет для монахов, а монахи - свет Для мирян».
Леонид принимал паломников с искренней любовью, как родных. «Он не строил из себя монаха-подвижника, - вспоминали некоторые из них впоследствии, - с ним всегда можно было по простому поговорить на любую тему, но конец разговора всегда был один - покаяние».
Сейчас людям, живущим в миру, в храм ходить стало трудно, - говорил как-то будущий мученик, отвечая на вопрос одного паренька, -потому что враг спасения всячески старается завлечь души пустыми греховными развлечениями. Через развлечения усиливаются страсти, а чем сильнее страсть, тем труднее от нее избавиться. Ищите прежде Царствия Божия, то есть избавления от страстей, а все остальное приложится вам. Надобно каяться, а Господь и так знает, в чем кто имеет нужду, и обязательно поможет.
Леонид часто говорил о том, что даже малая нехорошая привычка может вырасти в большую греховную страсть. И тем ребятам, которые никак не могли бросить курить, он при встрече благодушно приговаривал: «А кто курит табачок, не Христов тот мужичок». И некоторые из них, стыдясь, оставляли эту греховную привычку.
27 февраля 1991 года на праздник Торжества Православия Леонида одели в подрясник. Он не мог скрыть своей радости. Многие братия вспоминали, что улыбка не сходила с лица Леонида наверно недели две, а то и больше.
Став послушником, он первым делом раздал все свои мирские вещи. Еще в миру Нина Андреевна как-то обратила внимание на то, что сын ее почему-то все время ходит в одной и той же рубашке, хотя в шкафу висело несколько новых. Она спросила Леню:
Ты чего это, сынок, все в одной рубашке-то ходишь?
Да у меня других и нет, - ответил Леня.
Как же нет? - удивилась Нина Андреевна и показала на рубашки, висевшие в шкафу.
Вот это да! А я ведь и забыл про них совсем. Думал, что у меня она одна. Вот и хожу в ней.
А когда он учился и жил в общежитии, то знакомые ребята беспрепятственно приходили к нему даже тогда, когда он отсутствовал. Придут, бывало, через окошко влезут, поедят, что найдут, возьмут, что им нужно из обуви или одежды, и уйдут. И Леня ничуть не беспокоился.
Комендант общежития, пожилая женщина, недовольная таким бесцеремонным поведением студентов, рассказала как-то об этом Нине Андреевне, приехавшей навестить сына. Та расстроилась и говорит:
Сынок, что же это они так себя ведут? Нехорошо ведь без спроса по чужим комнатам лазить!
Ничего, мама, пускай. Им же кушать хочется, - благодушно отвечал ей Леня.
Ну, а как же ты, сынок? Сам ведь голодный будешь!
Ничего, с голоду не помру. Нас хорошо и в училище кормят, - успокаивал мать будущий инок.
Впоследствии, уже будучи в монастыре, он говорил, что правду всегда надобно искать в своих поступках, а не в чужих, припоминая народную пословицу: «Всяк человек ложь, - и мы тож». Даже когда его откровенно обманывали, он оставался спокоен. Не осуждал обидчиков и не роптал на них, а говорил: «уклоняйся от зла и делай добро; ищи мира и стремись к нему. А мир-то в душе рождается от покаяния. Ибо Бог любит кающихся, потому что кающийся обретает смирение. Бог гордым противится, а смиренным дает благодать.
Жертвенная любовь по отношению к ближним все более и более укреплялась в душе послушника. Он понимал, что монастырь есть место для покаяния. А плод покаяния - это ни что иное, как слезы. Никто, правда, не видел Леонида плачущим, лишь только темные впадины у глаз, да слегка припухшие и покрасневшие веки говорили о тайных слезах будущего мученика Христова.
Однажды вечером, провожая на ночлег приехавших паломников, послушник Леонид обратил свой взор на луну. Она была похожа на огромный ярко светящийся блин, повисший над макушками вековых сосен.
Посмотрите братия, какое чудо-то Господь сотворил, - сказал он восторженно, остановившись у лазаретной монастырской башни, - видите на луне изображение?
Все приостановились и стали внимательно вглядываться в темные силуэты на поверхности небесного светила.
Один странник рассказал мне такую историю, - тихо продолжал Леонид. - Когда после изгнания из рая Адам и Ева стали жить на земле, то они еще не знали что такое смерть. У них родилось двое сыновей. Одному имя было Авель, а другому Каин. Об этом написано в Библии.
Авель был пастырем овец, а Каин - земледелец. И вот однажды решили они принести жертву Богу. Авель принес от первородных стада своего, а Каин от плодов земных. Но жертва Авеля была исполнена покаяния и смирения и принял ее Господь, а Каин принес свою жертву с гордым надменным сердцем, и потому она оказалась неугодной Богу. Тогда Каин, исполненный зависти, заманил брата своего в поле и убил его там. Так смерть впервые пришла на землю и она была не от старости и не от болезни, а от человеческой зависти.
Леонид немного помолчал, а затем продолжил:
Говорят, что в память об этом Господь оставил для нас на луне изображение смерти Авеля.
Все внимательно слушали и смотрели в ночное небо. Там, далеко-далеко, на круглой поверхности луны виднелись контуры как бы двух человеческих фигур: замахивающегося злобного Каина и кроткого смиренного Авеля, приявшего смерть от руки брата.
На мгновение все замерли. Никто тогда и подумать не мог, что стоящий перед ними простодушный послушник спустя несколько лет, подобно Авелю, будет так же зверски убит. И убит лишь за то, что он монах, за то, что он служитель Божий, за то, что, оставив все развлечения мира сего лукавого, он пожертвовал мирскими благами ради Христа и ушел в монастырь. Господь призрел на жертву сию, ибо она есть свидетельство веры.
Верою Авель принес Богу жертву лучшую, нежели Каин; ею получил свидетельство, что он праведен - говорит апостол Павел. Подобно Авелю, получили свидетельство праведности и убиенные Оптинские братия - иеромонах Василий, иноки Трофим и Ферапонт, ибо они кровию исповедали веру свою в Господа нашего Иисуса Христа.
ЛЕОНИД очень хотел стать монахом, и желание
Оптинский инок Трофим (в миру Леонид Иванович Татарников) родился в поселке Даган Тулунского района Иркутской области. По церквоному календарю день его рождения пришелся на 22 января, а по гражданскому на 4 февраля 1954 года - день памяти святого апостола Тимофея.
Прадед его по материнской линии, Кузьма Захарович, глубоко верующий человек, служил когда-то в Москве при дворе Его Императорского величества, ныне прославленного страстотерпца Николая Второго. После событий 17 года, спасаясь от голода и преследований советской власти. Он был вынужден вместе с семьей уехать сначала в Белоруссию, а затем в Сибирь.
В поселке Даган, где родился будущий оптинской инок Трофим, было всего несколько домов. В одной из них и проживали его родители - Иван Николаевич и Нина Андреевна Татарниковы. Окруженные густым сосновым лесом, дома походили на скитские келлии отшельников. Здесь-то и прошли детские годы инока Трофима, которые в последствии часто вспоминал о далеком родном крае, всею душою молясь за близких его сердцу односельчан.
Еще от утробы матери начал войну против богоизбранного младенца враг спасения рода человеческого. А происходило это следующим образом.
После замужества 20 летняя Нина стала жить в семье мужа. Свекровь, по научению вражию, невзлюбила ее и всячески старалась досадить ей возложив на молодую невестку все самые тяжелые домашние дела. Будучи уже непраздной, Нина трудилась с самого утра до поздней ночи, выполняя не легкую даже для крепких мужчин работу, слыша при этом лишь бранные слова и незаслуженные упреки. От постоянного переутомления бедная женщина вскоре дошла до отчаяния. Ее все чаще и чаще стали посещать навязчивые мысли о том, что только наложив на себя руки она избавится от тяжких непосильных трудов и лютований свекрови.
О, как коварно входит в душу обманщик-диавол! Пытаясь уловить в вечную погибель душу женщины, носивший во чреве будущего мученика Христова, он представлял положение безысходным и пытался убедить Нину, что только оставив этот видимый мир освободиться она от навалившихся бед и достигнет покоя. Она не понимала, что невозможно безсмертной душе обрести покой прежде, чем перестанет она роптать и предаст себя воле милосердного Бога. Незнала и того, что в жизни ничего не бывает случайного, и находящие на нас скорби попускается лишь для нашей же пользы, и во все происходящие с нами есть предивный Помысел Божий. Бог так заботится о нас, что без Его святой воли даже волос с головы нашей не пропадет (Ср.:Лк.2, 18). Не понимая, что душу, самовольно лишившую себя жизни, ожидает страшное нескончаемая мука, молодая женщина уже готова была исполнить свой замысел. Но милосердный Господь отвел беду и вложил в ее сердце желание помолиться. Нина горячо и слезно взмолилась: «Господи, что же я затеяла? Грех-то какой! Прости меня и укрепи в терпении». И враг был посрамлен: помышления бесовские отступили, и душа будущей матери обрела благодатный покой.
Вскоре после рождения сына Ивана Татарникова призвали на военную службу, а Нина с ребенком переехала к своей маме, где жила до возвращения мужа. Много хлопот доставлял новорожденный младенец своим близким. Он непрестанно плакал. Но когда малыша окрестили, то, на удивление всем мальчик сразу плакать перестал. Во святом крещении его назвали Леонидом, в честь мученика Леонида, некогда пострадавшего в Коринфе.
Ленечка рос веселым и смышленым. Иногда вместе с другими мальчишками он озорничал, предаваясь беззаботным детским шалостям, но отец строго наказывал его за это.
Детей у Татарниковых было пятеро: три сына и две дочери. Родители с детства приучали их к труду, так что каждый имел свои посильные обязанности: кто воду носил, кто в коровнике навоз чистил, кто дрова колол, кто полы мыл. Словом, скучать было некогда. Лене, как самому старшему, работы всегда доставалось больше, но он старался поскорее управиться со своими делами и спешил на помощь меньшим братьям и сестренкам. Особенно часто помогал самой маленькой - Леночке. Мама однажды приметила это и сказала ему:
Сынок, пусть Лена сама свою работу делает. А то вырастит она ленивой, кто же тогда ее, лентяйку, замуж возьмет?
Леня посмотрел на маму своими светлыми глазенками и простодушно сказал:
Да ты небезпокойся, мамочка. Ты посмотри, какая у нас хорошая и красивая. Кто-нибудь да возьмет обязательно.
Нина Андреевна улыбнулась, ласково обняла сынишку и погладила по белокурой головке.
Во время летних каникул Леня целые дни пас деревенских коров. Хотя зарплата была не большой, но все же какое-то подспорье для многодетной семьи. Пастух был очень строгий и часто бранил молодого подпаска, но тот нисколько не обижался. Однажды председатель колхоза встретил Нину Андреевну и говорит ей:
Ты что же это, Андреевна, своего Леньку-то на растерзание отдала? Сегодня проезжал мимо пастбища. Слышу, пастух его ругает, да так шибко, что даже заступиться пришлось.
Обезпокоенная мать поспешила на пастбище. Когда она вышла за деревню, стадо уже возвращалось с поля. А позади, верхом на лошади, ехал, весело распевая ее сын.
Сынок, -- говорит Нина Андреевна, -- пойдем домой. Не надо тебе больше пасти коров. Проживем как-нибудь и так.
А почему? - спрашивает Леня.
Да люди говорят, что тебя пастух сильно обижает.
Нет, - горячо вступился за обидчика Ленька, -- он очень хороший! - И стал упрашивать маму, чтобы та позволила ему не оставлять работу.
Ну, как знаешь, сынок, так и поступай, -- ответила Нина Андреевна, - ты у меня уже большой.
И Леня продолжал пасти коров до самой осени. Так еще в детстве проявлял он терпение, не осуждал обидчика и покрывал любовью его немощи.
Осенью Татарниковы всей семьей ходили в лес по грибы и ягоды, которые потом сдавали в сельпо, а на вырученные деньги покупали детям все необходимое для школы. Часто Леня просил маму купить ему какую-нибудь интересную книгу. Он любил читать, хотя целые дни проводил в трудах и на книги оставалось только ночное время. Мама сердилась на него за это.
Что толку в этих книжках, -- в простоте говорила она, - в них одни только мечтания. Лучше отдохни, сынок, поспи. А то ведь завтра много работы.
Мам, да я не устал, - бодро отвечал Леня, - можно я еще немножечко почитаю? Если бы ты знала, как интересно!
Взрослея, Леня все чаще стал задумываться о смысле человеческой жизни. Он не отрицал существования Бога, но настоящей веры в Него еще не имел. Да это и понятно: ведь настоящая вера рождается только тогда, когда в душе появляется искренняя молитва к Богу. Тогда уже не требуется человеку никаких доказательств и фактов, потому что опытно знает душа и чувствует сердце близость Всемогущего Бога, изливающего Свое милосердие на любящих Его и исполняющих заповеди Его. И тогда человек начинает жить и делать все ради Христа. Так обратившему взор свой на солнце уже не надобно доказательств существования этого могучего светила, потому что излучаемые свет и тепло сами свидетельствуют о бытии солнца.
Подобное же произошло в свое время и с душой Леонида, которая, узрев в своем сердце Христа, уже не могла более сомневаться. Ибо, пребывая в лучах Божественного света, она согревалась теплом Его неописуемой любви и обретала неизреченную благодать в Духе Святом. Но о том, как это происходило, мы расскажем немного позже. Упомянем лишь, что не сразу, а только придя уже в совершенные лета обрел будущий мученик истинную веру в Бога.
На пути к истине
После окончания школы родители отдали Леонида в железнодорожное училище, где он получил профессию машиниста мотовоза. Любознательному юноше нравилось путешествовать и, успешно окончив училище, он с радостью стал работать по специальности.
Уходящая вдаль железная дорога, - вспоминал он, уже будучи иноком, - напоминала о быстротечности нашей земной жизни. «Необходимо почаще включать тормоза возле храма и исповедовать грехи свои, - писал он родным, - мир идет в погибель и надо успеть покаяться...»
Но в те годы Леня еще и не ведал, что есть на свете покаяние. Соблазны мира манили его со всех сторон, однако не смогли увлечь. Возможно, по молитвам его глубоко верующей бабушки Марии, а может быть еще по какой-либо неведомой нам причине, незримый Промысл Божий хранил будущего инока в сердечной простоте и незлобии.
«Однажды Леня сел завтракать, - вспоминала Нина Андреевна, - я посмотрела, а у него на лице несколько свежих порезов.
Сынок, что это с тобой?
А что со мной? - удивился он.
Откуда это у тебя кровь?
А, кровь, - засмущался Леня, и с важным видом взрослого мужчины сказал: - да это я так, мам, брился.
Я посмеялась тогда, а потом, когда заметила, что как ни возьмется он за бритье - обязательно порежется, - подумала: не желает видно Господь, чтобы сынок мой бороду брил: на Руси ведь мужчины испокон веку бороды не брили».
У Лени было много друзей. Всегда находчивый и жизнерадостный, он был всеобщим любимцем. Ни одно семейное торжество в поселке не обходилось без его участия. Но, несмотря на кажущуюся беззаботность, Леня выделялся среди сверстников какой-то особой внутренней серьезностью. Глубокие задумчивые глаза его смотрели, казалось, куда-то в вечность.
Весной 1972 года Леонида призвали в армию. Службу проходил он в Читинской области, в танковых войсках. По окончании срока службы вернулся домой и устроился на работу в Сахалинское рыболовство.
Траулер, на котором он ходил в плавание, возвращался в родной порт лишь спустя полгода. Плавая в Охотском море, он останавливался в заграничных портах, где Леня покупал для своих домашних множество гостинцев. Бывало, вернется домой радостный, в руке чемодан, а за плечами большой мешок. Всех обнимет, поцелует и скажет:
Ну, а теперь разбирайте гостинцы! - и выложит все содержимое мешка посреди комнаты. А там - чего только нет: и игрушки, и одежда добротная, и обувь. Дети с шумом налетят и начинают разбирать подарки. А Леня стоит в сторонке и радуется, глядя на них. Маме дарил платки красивые, один другого лучше, а братишкам и сестренкам подарки были по их желанию. Выведает заранее, кому чего хочется, и в следущий раз обязательно привезет. А оставшиеся деньги, все до копеечки, матери отдаст.
Однажды Нина Андреевна сказала ему:
Сынок, что же это ты подарки всем привез, а себе ничего не оставил?
А мне, мам, ничего и не надо, - улыбаясь, ответил он, - для меня лучший подарок - это ваша радость.
Имея приличный заработок, Леня не пристращался ни к деньгам, ни к вещам.
Искренне заботясь о родных, он совершенно не безпокоился о своем собственном благополучии и себе покупал только самое необходимое. А иногда, видя чью-либо нужду, отдавал, не задумываясь, и последнее.
Как-то привез себе Леня кожаную куртку, немного походил в ней, а когда кто-то попросил ее поносить, то дал, а потом и совсем подарил. Нина Андреевна, увидев, что сын ходит без куртки, спрашивает:
Сынок, ты куда куртку подевал? В чем же теперь ходить-то будешь?
Небезпокойся, мама, - спокойно ответил Леонид, - обойдусь без нее. Там она нужнее. Вот, Бог даст, заработаю денег и куплю другую.
«Любостяжание отягчает сердце печалью, а милосердие радует душу. Кто вкусит сей сладости, тот никогда не захочет быть скупым и готов будет отдать все, что имеет, - говорил как-то Леня, будучи уже иноком. - Ибо лучше оказаться нагим, чем без благодати Божией. Она ведь так душу греет».
Пять лет ходил Леонид в плавание. Дни проводил в трудах, а по вечерам выходил на палубу и подолгу смотрел на таинственную морскую гладь, любуясь ее неописуемой красотой. «Какой же все-таки удивительный и загадочный мир скрывается под толщей голубовато-зеленой воды!» - думал Леня, еще не разумея, что осознавание величия творения приводит к познанию Творца. Однако оно непостижимо для человека во всей своей полноте - лишь вера в Бога, так премудро устроившего такое великолепие, может приоткрыть эту тайну.
Дивная красота морского пейзажа побудила Леню заняться художественной фотографией. Он даже стал сотрудничать в местной газете в качестве фотокорреспондента.
Интересы его были разнообразны: Леня собирал библиотеку из редких книг, много читал; способный и трудолюбивый, он никогда не скучал - занимался в яхт-клубе, танцевал в народном ансамбле, но эти увлечения создавали в душе будущего инока какой-то суетный водоворот, внося в нее непонятное смятение и внутреннее безпокойство. И никак не мог обрести он тишины сердца, которую давно искал, не зная еще, что не имея в себе Христа, обрести желанный покой невозможно.
Ибо как рыба, оказавшаяся на суше, бьется и не может успокоиться, пока не будет брошена снова в воду, так и душа человека не может обрести мира и благости сердечной без твердой веры и упования на Господа. Ведь мир души есть плод духовный, рождаемый от любви к Богу и ближним.
Как-то, размышляя о жизни земной, Леня вдруг ясно понял, что самое главное для человека - научиться по-настоящему любить людей, потому что истинная любовь не ищет своей выгоды, но всегда жертвенна и во всем желает быть полезной не себе, но ближнему своему.
Задумываясь о дальнейшей своей жизни, он желал теперь устроить ее так, чтобы принести как можно больше пользы людям. У него возникла мысль: «А что, если мне стать сапожником? Ведь всем людям нужна обувь. Может быть, делая хорошие и удобные туфли и сапоги, я смогу доставлять людям радость».
Леонид стал обучаться сапожному ремеслу и вскоре устроился на работу в ремонтную мастерскую. Отличаясь особым усердием и прилежанием, он быстро сделался прекрасным мастером.
Первой его работой были теплые сапоги для любимой мамочки. Сапожки получились на диво нарядные, красивые и прочные.
Вскоре жители поселка потянулись к новому мастеру, потому как делал он обувь всегда на совесть, был дружелюбен и приветлив. К тому же цену никогда не назначал, - сколько дадут. А иногда, видя что заказчик человек бедный, и вовсе не брал платы. Сначала все было хорошо: на работе Леонида уважали. Он никогда не отказывался помочь ближнему, и если кто-либо из коллег просил его что-нибудь сделать, то он тут же бросал свою работу и спешил на помощь. Но вскоре коварный враг, ненавидящий добрые дела, стал чинить козни трудолюбивому мастеру и посеял в сердцах соработников зависть: им не нравилось, что люди чаще обращаются к мастеру Татарникову, чем к ним. И однажды они заявили ему:
Давай-ка ты, брат, уходи от нас по-хорошему. Ты что, хочешь нас заработка лишить? Зачем так качественно обувь ремонтируешь? Не понимаешь разве, что делать нужно так, чтобы заказчик через некоторое время снова к нам обращался, а иначе мы без работы останемся!
Леонид конечно же не мог делать так, как они предлагали, потому что не по совести это, но спорить с ними не стал и ушел из сапожной мастерской.
Вскоре он устроился на ферму скотником, в ночную смену. «Буду ухаживать за коровами, - думал Леня, - здесь и польза есть, и людям соблазна не будет». Работал как всегда на совесть, с усердием. Доярки хвалили Леонида, а нерадивым скотникам других смен выговаривали:
У нашего Лени коровы всегда чистые, потому что он следит за ними, а вы всю ночь спите и лишний раз ленитесь даже пойти посмотреть.
Тогда скотники обратились к Леониду:
Знаешь, брат, ты давай того, не выпячивайся. Будь как все. А то мы, понимаешь, сколько лет тут работаем, а ты пришел - без году неделя - и уже в передовики рвешься!
Будущий инок вынужден был и эту работу оставить. Делать ее плохо он не мог, а продолжать трудиться с усердием - означало еще более озлоблять своих сменщиков.
Спустя некоторое время устроился Леонид в пожарную охрану. «Буду спасать людей от пожара, - радовался он, - здесь-то уж не будет неприятностей». Но и в пожарной охране не обошлось без искушений. Там стали смеяться над его искренним желанием бежать на помощь каждому нуждающемуся.
Пожарник спит - страна богатеет, - подшучивали над ним сотрудники, - ты лучше ляг, поспи, и все пройдет».
Леонид терпеливо переносил насмешки. Привычка никого не винить в случившемся охраняла его от греха осуждения ближних и научала соблюдать совесть в чистоте. Он чувствовал сердцем, что совесть дана нам для осуждения своих поступков, но отнюдь не чужих. И хотя в то время Леня еще не познал истинной православной веры, но совесть, этот голос Божий, постепенно вел возлюбленного избранника Христова к вечной славе, выводил из темницы безбожного мира, чтобы показать ему великую Премудрость Божию в деле спасения душ человеческих, чтобы просветить его сердце любовью и истиной.
Через некоторое время он все же решил уйти из пожарки. Начальник даже домой приходил, уговаривал, звал обратно, но Леня не пошел: у него созрело желание уехать на Алтай, в Бийск, где жил его дядя.
В Бийске начался новый этап в его жизни. Поначалу он часто навещал дядю и его семью, а потом стал заезжать к ним все реже и реже. Дядя недоумевал. Но каково же было его удивление, когда в один из воскресных дней, придя с семьей на службу в городской Кафедральный собор, он вдруг увидел там Леонида, облаченного в стихарь и помогающего священнику. Оказалось, что Леня поселился в селе Шубенка, недалеко от Бийска, устроился там на работу, а по воскресным и праздничным дням приезжал в Кафедральный собор на службу. Батюшка приметил Леонида и благословил прислуживать в алтаре.
Легко исполнял свои обязанности новый пономарь. Он благоговейно принимал дымящееся кадило от священника, подобно воину-знаменосцу выходил со свечой, пламенея любовью ко светоносному Иисусу Христу. И, постепенно соединяясь воедино с Неприступным Светом, сам впоследствии стал светильником жизни во Христе.
Он опытно познал, что не трудна, но приятна и сладостна добродетель, и не тяжки заповеди Христовы для тех, кто всегда искренне и сердечно любит и за все благодарит Господа.
В Шубенке был храм, который использовался не по назначению. Многие жители села просили вернуть его Православной Церкви, но местные власти препятствовали этому.
Леонид стал одним из активных участников нелегкого, но правого дела: он вместе с другими верующими ходил по домам, собирая подписи, ездил в Бийск с письмом к городским властям. Закосневшие в зле богопротивники даже угрожали ему и требовали уехать из Шубенки, но он нисколько не боялся угроз и продолжал добиваться открытия храма. К сожалению, несмотря на все старания верующих, местные власти храм так и не вернули.
Ничего, - успокаивал их Леонид, - видно, надо потерпеть немного. Слава Богу за все.
Однажды, открыв Евангелие, будущий мученик прочитал слова Христа Спасителя: В мире скорбни будете: но дерзайте, (яко) Аз победих мир (Ин. 16, 33). В детстве он любил читать книги о правде, мужестве и верности и проникался желанием подвигов. Теперь, читая Святое Евангелие, которое освещало всю его прожитую жизнь и указывало путь ко спасению, Леонид начинал понимать, что истина - в любви к Богу, а страдание за нее и есть подвиг и великая радость.
Кто терпит искушения, тот венчается как исповедник пред Престолом Христовым, а кто ропщет в напастях, негодует в приключившейся скорби и унывает, тот впал в прелесть и не имеет упования. Богу нужно наше стремление и желание добродетели, а все остальное - в Его власти.
Леня очень любил свою маму, братьев и сестер, а также всех окружавших его людей. Все для него были родными. С пожилыми людьми будущий инок был приветлив и почтителен. При встрече кланялся и заботливо спрашивал:
Как ваше здоровье?
А когда он ехал в автобусе, то места старался не занимать и почти всегда ехал стоя.
Садись, Ленька, посиди, - говорили ему.
Cпасибо, я постою, - отвечал он. - Пусть лучше люди постарше меня садятся.
Для детей Леня был лучшим другом. Всегда, бывало, расскажет что-нибудь интересное, придумает какую-нибудь веселую безобидную игру, а если увидит, что слабого обижают, то обязательно заступится.
О семейной жизни Леонид как-то не задумывался. На вопрос о том, когда он собирается жениться, Леня отвечал, улыбаясь:
А вот меньшую сестренку замуж отдам, тогда и о себе подумаю.
Простодушие и ласковое обращение привлекало к нему людей. Всех знакомых девушек Леня ласково называл сестренками. Некоторым девчонкам он нравился, но будущий инок как-то не желал иметь с ними иных отношений, кроме дружеских. Иногда, общаясь попросту, шутя и рассказывая интересные истории, он невольно привлекал к себе их внимание, чем вызывал ревность других парней. Они даже пытались побить Леню, но Господь хранил его, и после таких столкновений он оставался целым и невредимым. Имея большую физическую силу, он никогда не дрался, а лишь уклонялся от ударов нападающих на него и незлобиво подшучивал:
Эх вы, драться не умеете, так и не лезьте!
И действительно, ни одной ссадины, ни одного синяка не оставалось у него после таких нападений.
Никто так не красив душою, как человек, имеющий простой и незлобивый нрав. «Как легко и спокойно чувствовали мы себя рядом с таким безхитростным человеком, - вспоминали потом Оптинские монахи, - кроткая улыбка и тихий, подобный весеннему теплому ветерку голос Леонида так умиляли сердце, что возникало желание слушать его до безконечности.
Живя в миру, Леонид порою не мог отказать ближним даже тогда, когда это по всей видимости и стоило бы сделать. Однажды на работе к нему подошел инструктор по спорту и говорит:
Слушай, друг, выручай. Завтра в районе соревнования по боксу и нужно представить одного участника, а к сожалению боксеров у нас нет. Ты не мог бы поучаствовать?
Леня согласился.
Как же не помочь, - рассудил он, не думая о последствиях, - надо, так надо.
Накануне вечером он попрыгал в спортзале возле груши, постучал в нее кулаками и на следующий день поехал на соревнования. Соперник ему попался подготовленный, кажется, кандидат в мастера спорта по боксу, и Лене пришлось туговато. Приехал он домой весь побитый, но радостный.
Хоть победы не одержал, - говорил он, - но зато товарищей выручил.
Некоторые тогда смеялись над его поступком, а многие стали уважать за мужество.
Леня никого не осуждал, никого ни в чем не подозревал и не укорял, не думал о ком-либо худо, но доверял всем в простоте, без всякого сомнения. А ведь в простых сердцах почивает Сам Господь. Разве не простых рыбарей избрал Бог для проповеди? Разве не им Он вручил всю премудрость Божественного учения, чтобы, взирая на это, все люди были мудры на добро и просты на зло (Рим.16, 19).
Лицо Лени то и дело озарялось. С ним каждый человек обретал спокойствие, исполняясь благодатного умиления.
В Бийске он начал вести дневник, в который записывал понравившиеся ему святоотеческие поучения. Особое место занимала в нем тема Страшного Суда и прохождение душой мытарств после смерти. Леонид искал для себя самое важое, что могло бы спасти душу. И понял, что в деле спасения главное - это любовь и молитва. Ревнуйте о дарах больших, - говорит Апостол, - и я покажу вам путь еще превосходнейший (1 Кор. 12, 31). А истинный путь - это любовь к Богу.
Кто любит истину, тот становится другом Божиим, - говорил будущий инок. - Надобно позаботиться приобрести любовь к молитве, трезвенный ум, бодренную мысль, чистую совесть, всегдашнее воздержание, усердный пост, нелицемерную любовь, истинную чистоту, нескверное целомудрие, нельстивое смирение.*
Однажды в мае 1990 года, Леонид вместе со своим другом шли вечером в бийский Кафедральный собор на Всенощное бдение праздника Пресвятой Троицы. Леня был задумчив и молчалив. Вдруг он увидел что-то, сверкающее в траве. Будущий мученик поспешил приблизиться к неизвестному предмету и замер: это была икона Пресвятой Троицы необычайной красоты: три светлых Ангела в белых одеждах, словно живые, смотрели на него. В трепете Леонид упал пред иконой на колени и воскликнул:
О, Господи, неужели это смерть моя?!
Что означали эти слова? - Может быть, он увидел в этом предзнаменование своего монашеского пути, а может быть Господь открыл ему день мученической кончины - то утро 18 апреля 1993 года и тот последний Пасхальный звон, перенесший в райские обители трех убиенных монахов, трех Ангелов, которые убелили одежды свои Кровию Агнца (Откр. 7, 14).
№ 351. Устно.
Среди великих изобретений былых времен, окончательно выделивших род людской из приниженного состояния, наибольшую роль сыграла письменность. Дату рождения алфавита можно считать эпохой в человеческом самосознании, открывшей прямой путь к появлению книгопечатного станка.
Именно по книгам, как по ступенькам, поднимался человек на свою нынешнюю высоту.
Книга - это кристаллический, плотно упакованный в страницы наш многовековой опыт, делающий бессмертным род людской на Земле. Только благодаря книге накопленные знания обретают могущество лавины, способной с тысячелетнего разгона преодолеть любое препятствие на столбовой дороге человеческого прогресса. Словом, нет ничего дороже книги для мыслящего человека.
Книга - верный, бескорыстный и наиболее сведущий друг. Она самый терпеливый учитель, готовый десятки раз повторять недоступную сразу мысль.
Старшее поколение оставляет своей юной смене единственное, наиболее полное завещание - книгу. Любите книгу, храните ее_вы_- ше. всякого. друго_го.достояния (побудит., невосклиц., простое, одно- составн. (неопр.-личное с обобщ. значением), распространенное, осложнено однородными сказуемыми).
Обособленные определения выделены курсивом.
1. .Бескорыстный, .бессмертный, накопленный, приниженный.
2. Самосознание, книгопечатный, многовековой, тысячелетнего. № 353. Устно. № 354. Устно.
№ 355. Устно.
№ 356. Устно.
1. Науки, чуждые музыке, были постылы мне. 2. У крыльца стояло несколько повозок, запряженных гуськом. 3. Стройный, тонкий стан и широкие плечи Печорина доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой жизни. 4. Небольшой новый армячок, надетый внакидку, чуть держался на узеньких плечах мальчика. 5. На солнце ярко сверкнули занесенные снегом избушки. 6. Даже березы и рябины стояли сонные в окружавшей их знойной истоме. 7. Это была улыбка необыкновенно добрая, широкая, как у разбуженного ребенка. 8. Шепот ветвей раздавался отчетливо и близко, ничем не отдаленный и не прикрытый. 9. Стихи стоят свинцово, тяжело, готовые и к смерти, и к бессмертной славе. 10. И мгновенно где-то за лесом стоящие зенитки начинают обстреливать вражеский самолет. 11. Дорога вилась по влажным косогорам, густо заросшим дубняком и кленом, еще хранившими багряную листву. 12. Многие деревья стояли уже обнаженные и черные, как поздней осенью.
1. Сопровождаемый офицером комендант вошел в дом. 2. Привлеченные светом, бабочки прилетели и кружились около фонарей. 3. Окаймлен летучей пеной днем и ночью дышит мол. 4.
Веселый и жизнерадостный, Радик был вообще любимцем. 5.
Кузьма пошел на кухню, сел перед не топленной со вчерашнего дня печкой и, опустив голову, сидел так долго-долго. 6. Несколько раз, таинственный и одинокий, появлялся мятежный броненосец «Потемкин» на горизонте в виду бессарабских берегов. 7. Это, подожженный снарядом, горел дом. 8. Прижатый страхом, Леонтьев лежал, не шевелясь. 9. К концу января, овеянные первой оттепелью, хорошо пахнут вишневые сады. 10. Раненный, отброшенный взрывом Беличенко, видел, как три танка гнали к реке бойцов, стреляя по ним.
Окрестность исчезла во мгле, мутной и желтоватой. 2. Сидит на камне между ними лезгинец, дряхлый и седой. 3. На крик его явился смотритель заспанный. 4. Обвитое виноградником место было похоже на крытую уютную беседку, темную и прохладную.
137 5. И минут через пять лил уже сильный дождь обложной. 6. Две барышни взволнованные подбегают к ней. 7. Над Ветлугой спустились сумерки, синие, теплые, тихие. 8. Другой берег, плоский и песчаный, густо и нестройно покрыт тесной кучей хижин. 9. Потом пришла весна, яркая, солнечная. 10. Клокочет голос меди трудовой, в осенний полдень, сумрачный и мглистый. 11. В бузине сырой и гулкой соловей ударил дудкой. 12. Небо раскрылось в вышине, прозрачно-льдистое и голубое. 13. Майор Ройтман, худенький, с перехватом в талии, оправляя неловко сидящую на нем портупею и цепляясь за ковровые дорожки, поспел из Акустической лаборатории.
1. У него, сонного, медленно выплыли из-под ресниц и стали неподвижно две теплые слезы. 2. Изнуренные, грязные, мокрые, мы достигли, наконец, берега. 3. Убаюканный сладкими надеждами, он крепко спал. 4. Я прихожу к вечеру усталый и голодный. 5. Они бросились за ним очарованные. 6. Невидимые, они [бомбардировщики] покружились над садами в ночном небе.
1. Шабашкин с картузом на голове стоял подбочась и гордо взирал около себя. 2. Саша Бережнова, в шелковом платье, в чепце на затылке и в шали, сидела на диване. 3. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед. 4. Какая-то полная женщина с засученными рукавами и с поднятым фартуком стояла среди двора. 5. Сегодня она, в новом голубом капоте, была особенно молода и внушительно красива. 6.
Служитель, тоже в белом, принял из рук Григория шинель.
1. Изданные впервые стихи молодого поэта понравились читателям. 2. Вышедшая рано утром группа туристов в полдень остановилась для отдыха. 3. Похожее на море в минуты затишья безоблачное небо синим шатром распростерлось над нами. 4. Обвитая диким виноградом беседка в саду была любимым местом детских игр. 5. Нагруженная строительным материалом машина остановилась у ворот завода. 6. Еще не жаркое, не раскаленное солнце показалось над горизонтом. 7. Исписанные мелким почерком листы бумаги были аккуратно разложены на письменном столе. 8. Недавно срубленные сосны источали приятный смолистый запах. 9. Встревоженная грозой в ноч-
ное время земля успокоилась, заснула. 10. Организованная для старшеклассников экскурсия принесла им большую пользу.
1 . До самой весны безмолвствует река, скованная льдом. 2. Палисадник, разросшийся густой сиренью, находился около дома. 3.
Земля окутана мартовской ночью, облачной и туманной. 4.
Поездка за город, назначенная на завтра, переносится на следующую неделю. 5. Плотина, обсаженная серебристыми тополями, замыкала пруд. 6. Дверь, завешанная тяжелой портьерой, приглушала шедшие из коридора звуки. 7. Школьная библиотека пополнилась новинками художественной литературы, изданными за последний год. 8. В тишине, наступившей после грозы, слышен был стук капель, падавших с веток деревьев. 9. Люди, стоявшие на пристани, с нетерпением дожидались прибытия парохода. 10. Мы шли по траве, еще влажной от утренней росы.
1 . На выставке, недавно открывшейся в Москве, демонстрировались новые картины молодых художников. - На недавно открывшейся в Москве выставке демонстрировались новые картины молодых художников. 2. В саду грустно стояли обнаженные деревья, покрытые инеем. - В саду грустно стояли обнаженные, покрытые инеем деревья. 3. Солнце, недавно вставшее, затопляло всю рощу сильным, хотя и не ярким светом. - Недавно вставшее солнце затопляло всю рощу сильным, хотя и не ярким светом. 4. По дороге, ведущей к элеватору, тянулись машины с зерном нового урожая. - По ведущей к элеватору дороге тянулись машины с зерном нового урожая. 5. Давно не издававшиеся произведения этого писателя скоро появятся в свет. - Произведения этого писателя, давно не издававшиеся, скоро появятся в свет 6. Туман, превратившийся в сырую мглу, пронизывал до мозга костей. - Превратившийся в сырую мглу туман пронизывал до мозга костей. 7. Радостное чувство, непонятное ей самой, охватило молодую девушку. - Непонятное ей самой радостное чувство охватило молодую девушку. 8 Буря, затихшая ненадолго, разбушевалась с новой силой. - Затихшая ненадолго буря разбушевалась с новой силой. 9. Морозный воздух, острый и чистый, бил в лица детей, разгоряченных бегом. - Острый и чистый морозный воздух бил в лица разгоряченных бегом детей 10. Жители деревни не скоро оправились от чувства страха, пережитого ими во время наводнения. - Жители деревни не скоро оправились от пережитого ими во время наводнения чувства страха.
1. Трудно было различить дорогу при чуть брезжущем, слабо льющемся с высоты свете звезд. 2. Воздух был пропитан испарениями земли, незадолго до вечера обильно смоченной дождем, и насыщен острым запахом моря. 3. Мы заинтересовались зданием, строящимся на набережной реки и предназначенным для Дворца спорта. 4. Прозрачный ключ бьет из превратившейся в небольшой овраг расселины берега. 5. В побледневшем с первыми проблесками зари небе, взмахивая крыльями, появился ястреб. 6. К дому можно было подойти расчищенной в траве и посыпанной песком дорожкой. 7. Черными пятнами выделялись вороны на снегу, медленно тающем под лучами мартовского солнца. 8. Всадник ловко сидел на легко ступавшем по твердой дороге гнедом коне. 9. Смущенное лицо мальчика, раскаявшегося в своем поступке, вызывало сочувствие. 10. Заговорили о старом товарище, где-то задержавшемся в длительной экспедиции.
Парк села Тригорского.
В тенистых аллеях Тригорского парка воображение легко рисует любимую героиню Пушкина Татьяну, выросшую среди лесов и полей, преданную им душой.
У обрыва над Соротью на небольшой площадке под сенью старых могучих лип и дубов стоит простая белая скамья. Сами обитатели Тригорского называли ее «скамья Онегина» и с нею связывали сцену объяснения Онегина с Татьяной в саду у Лариных.
В глубине парка раскинулась большая прямоугольная площадка, окруженная старыми липами. Это парковый зал, где веселилась и танцевала тригорская молодежь. Собиралась молодежь и под сенью старой ели. «Ель-шатер» - один из парковых «сюрпризов», она красовалась более двух веков. Стройный ствол ее уходил высоко в небо. Ровным треугольником, все расширяясь книзу, опускались до земли могучие ветки.
Особенно любили в Тригорском многовековой ветвистый дуб, гордо возвышавшийся на насыпной горке(неопред.-личное).
Три пруда, поросшие камышом и водяными лилиями, украшают Тригорский парк.
Обособленные определения выделены курсивом. 1.
Односоставное предложение подчеркнуто. 2.
Большой - огромный. Огромный дуб стоял среди поля. Могучий - исполинский. Скала исполинского размера высилась у берега.
3. Ветвистый, тенистый: суффикс -ист- имеет значение обладающий чем-либо (тенистые аллеи - аллеи, в которых есть тень). Другие примеры: скалистый, плечистый.
1. Экзамены, которые начались в первых числах месяца, продлятся до его конца. 2. Сознание опасности, которая грозила сыну, придало матери новые силы. 3. Подруга моей сестры, работающая в сельской школе, участвует в конференции. 4. Машины задержались на большом мосту, который тянулся через широкую реку. 5. Многочисленные факты, накопленные наукой, подтвердили правильность гипотезы, выдвинутой ученым. 6. Часть картин, предназначенных для выставки, уже получена. 7. Часть картин, которую отобрали для продажи, скоро поступит в магазин. 8. Иллюстрации к рассказам, присланные на конкурс, исполнены мастерски. 9. Мы очутились на небольшой лесной поляне, которая заросла травой и была окружена высокими соснами. 10. Слышно разноголосое пение птиц, которое напоминает о весне.
1. Книги, прочитанные вами, верните в библиотеку. 2. С самолета не совсем ясно виднелся город, окутанный серым дымом. 3.
Известный путешественник, прославившийся своими открытиями, заинтересовавшими многих, прочитал ряд публичных лекций. 4.
Деревня, через которую мы проходили, показалась нам знакомой. 5.
Стихи молодого поэта, недавно опубликованные в нескольких журналах и вышедшие также отдельным изданием, свидетельствуют о несомненном таланте их автора. 6. Мне рассказали одну необычную историю, которая надолго останется у меня в памяти. 7. Быстрый рост населения городов, наблюдаемый в последнее время, вызвал ускоренное жилищное строительство. 8. Тучи, собравшиеся на западе, скрыли солнце, клонившееся уже к горизонту. 9. Трудно было найти специалиста, который в столь короткий срок согласился бы переработать этот сложный проект. 10. Мальчик воображал себя астрономом, который откроет новую звезду. 11. Ученики побывали в одном из цехов недавно реконструированного завода. 12. Проблема, которой было посвящено данное исследование, не утратила своей актуальности в наши дни.
полн., с.п.
1. Тронутый преданностью старого кучера, Дубровский замолчал и предался своим размышлениям 2. Хмель взбегал наверх и обвивал
г полн, с.п. полн., с.п. г
Оптинский инок Трофим (в миру Леонид Иванович Татарников) родился в поселке Даган Тулунского района Иркутской области. По церковному календарю день его рождения пришелся на 22 января, а по гражданскому на 4 февраля 1954 года — день памяти святого апостола Тимофея.
Прадед его по материнской линии, Кузьма Захарович, глубоко верующий человек, служил когда-то в Москве при дворе Его Императорского величества, ныне прославленного страстотерпца Николая Второго. После событий 17 года, спасаясь от голода и преследований советской власти. Он был вынужден вместе с семьей уехать сначала в Белоруссию, а затем в Сибирь.
В поселке Даган, где родился будущий оптинской инок Трофим, было всего несколько домов. В одном из них и проживали его родители — Иван Николаевич и Нина Андреевна Татарниковы. Окруженные густым сосновым лесом, дома походили на скитские келии отшельников. Здесь-то и прошли детские годы инока Трофима, которые в последствии часто вспоминал о далеком родном крае, всею душою молясь за близких его сердцу односельчан.
Еще от утробы матери начал войну против богоизбранного младенца враг спасения рода человеческого. А происходило это следующим образом.
После замужества двадцатилетняя Нина стала жить в семье мужа. Свекровь, по научению вражию, невзлюбила ее и всячески старалась досадить ей возложив на молодую невестку все самые тяжелые домашние дела. Будучи уже непраздной, Нина трудилась с самого утра до поздней ночи, выполняя не легкую даже для крепких мужчин работу, слыша при этом лишь бранные слова и незаслуженные упреки. От постоянного переутомления бедная женщина вскоре дошла до отчаяния. Ее все чаще и чаще стали посещать навязчивые мысли о том, что только наложив на себя руки она избавится от тяжких непосильных трудов и лютований свекрови.
О, как коварно входит в душу обманщик-диавол! Пытаясь уловить в вечную погибель душу женщины, носившей во чреве будущего мученика Христова, он представлял положение безысходным и пытался убедить Нину, что только оставив этот видимый мир освободится она от навалившихся бед и достигнет покоя. Она не понимала, что невозможно безсмертной душе обрести покой прежде, чем перестанет она роптать и предаст себя воле милосердного Бога. Не знала и того, что в жизни ничего не бывает случайного, и находящие на нас скорби попускаются лишь для нашей же пользы, и во всем происходящем с нами есть предивный Промысел Божий. Бог так заботится о нас, что без Его святой воли даже волос с головы нашей не пропадет (Ср.:Лк.2, 18). Не понимая, что душу, самовольно лишившую себя жизни, ожидает страшное нескончаемая мука, молодая женщина уже готова была исполнить свой замысел. Но милосердный Господь отвел беду и вложил в ее сердце желание помолиться. Нина горячо и слезно взмолилась: «Господи, что же я затеяла? Грех-то какой! Прости меня и укрепи в терпении». И враг был посрамлен: помышления бесовские отступили, и душа будущей матери обрела благодатный покой.
Вскоре после рождения сына Ивана Татарникова призвали на военную службу, а Нина с ребенком переехала к своей маме, где жила до возвращения мужа. Много хлопот доставлял новорожденный младенец своим близким. Он непрестанно плакал. Но когда малыша окрестили, то, на удивление всем мальчик сразу плакать перестал. Во святом крещении его назвали Леонидом, в честь мученика Леонида, некогда пострадавшего в Коринфе.
Ленечка рос веселым и смышленым. Иногда вместе с другими мальчишками он озорничал, предаваясь беззаботным детским шалостям, но отец строго наказывал его за это.
Детей у Татарниковых было пятеро: три сына и две дочери. Родители с детства приучали их к труду, так что каждый имел свои посильные обязанности: кто воду носил, кто в коровнике навоз чистил, кто дрова колол, кто полы мыл. Словом, скучать было некогда. Лене, как самому старшему, работы всегда доставалось больше, но он старался поскорее управиться со своими делами и спешил на помощь меньшим братьям и сестренкам. Особенно часто помогал самой маленькой — Леночке. Мама однажды приметила это и сказала ему:
— Сынок, пусть Лена сама свою работу делает. А то вырастет она ленивой, кто же тогда ее, лентяйку, замуж возьмет?
Леня посмотрел на маму своими светлыми глазенками и простодушно сказал:
— Да ты не беспокойся, мамочка. Ты посмотри, какая у нас хорошая и красивая. Кто-нибудь да возьмет обязательно.
Нина Андреевна улыбнулась, ласково обняла сынишку и погладила по белокурой головке.
Во время летних каникул Леня целые дни пас деревенских коров. Хотя зарплата была не большой, но все же какое-то подспорье для многодетной семьи. Пастух был очень строгий и часто бранил молодого подпаска, но тот нисколько не обижался. Однажды председатель колхоза встретил Нину Андреевну и говорит ей:
— Ты что же это, Андреевна, своего Леньку-то на растерзание отдала? Сегодня проезжал мимо пастбища. Слышу, пастух его ругает, да так шибко, что даже заступиться пришлось.
Обеспокоенная мать поспешила на пастбище. Когда она вышла за деревню, стадо уже возвращалось с поля. А позади, верхом на лошади, ехал, весело распевая ее сын.
— Сынок, -- говорит Нина Андреевна, -- пойдем домой. Не надо тебе больше пасти коров. Проживем как-нибудь и так.
— А почему? — спрашивает Леня.
— Да люди говорят, что тебя пастух сильно обижает.
— Нет, — горячо вступился за обидчика Ленька, -- он очень хороший! — И стал упрашивать маму, чтобы та позволила ему не оставлять работу.
— Ну, как знаешь, сынок, так и поступай, -- ответила Нина Андреевна, — ты у меня уже большой.
И Леня продолжал пасти коров до самой осени. Так еще в детстве проявлял он терпение, не осуждал обидчика и покрывал любовью его немощи.
Осенью Татарниковы всей семьей ходили в лес по грибы и ягоды, которые потом сдавали в сельпо, а на вырученные деньги покупали детям все необходимое для школы. Часто Леня просил маму купить ему какую-нибудь интересную книгу. Он любил читать, хотя целые дни проводил в трудах и на книги оставалось только ночное время. Мама сердилась на него за это.
— Что толку в этих книжках, -- в простоте говорила она, — в них одни только мечтания. Лучше отдохни, сынок, поспи. А то ведь завтра много работы.
— Мам, да я не устал, — бодро отвечал Леня, — можно я еще немножечко почитаю? Если бы ты знала, как интересно!
Взрослея, Леня все чаще стал задумываться о смысле человеческой жизни. Он не отрицал существования Бога, но настоящей веры в Него еще не имел. Да это и понятно: ведь настоящая вера рождается только тогда, когда в душе появляется искренняя молитва к Богу. Тогда уже не требуется человеку никаких доказательств и фактов, потому что опытно знает душа и чувствует сердце близость Всемогущего Бога, изливающего Свое милосердие на любящих Его и исполняющих заповеди Его. И тогда человек начинает жить и делать все ради Христа. Так обратившему взор свой на солнце уже не надобно доказательств существования этого могучего светила, потому что излучаемые свет и тепло сами свидетельствуют о бытии солнца.
Подобное же произошло в свое время и с душой Леонида, которая, узрев в своем сердце Христа, уже не могла более сомневаться. Ибо, пребывая в лучах Божественного света, она согревалась теплом Его неописуемой любви и обретала неизреченную благодать в Духе Святом. Но о том, как это происходило, мы расскажем немного позже. Упомянем лишь, что не сразу, а только придя уже в совершенные лета обрел будущий мученик истинную веру в Бога.
На пути к истине
После окончания школы родители отдали Леонида в железнодорожное училище, где он получил профессию машиниста мотовоза. Любознательному юноше нравилось путешествовать и, успешно окончив училище, он с радостью стал работать по специальности.
— Уходящая вдаль железная дорога, — вспоминал он, уже будучи иноком, — напоминала о быстротечности нашей земной жизни. «Необходимо почаще включать тормоза возле храма и исповедовать грехи свои, — писал он родным, — мир идет в погибель и надо успеть покаяться...»
Но в те годы Леня еще и не ведал, что есть на свете покаяние. Соблазны мира манили его со всех сторон, однако не смогли увлечь. Возможно, по молитвам его глубоко верующей бабушки Марии, а может быть еще по какой-либо неведомой нам причине, незримый Промысл Божий хранил будущего инока в сердечной простоте и незлобии.
«Однажды Леня сел завтракать, — вспоминала Нина Андреевна, — я посмотрела, а у него на лице несколько свежих порезов.
— Сынок, что это с тобой?
— А что со мной? — удивился он.
— Откуда это у тебя кровь?
— А, кровь, — засмущался Леня, и с важным видом взрослого мужчины сказал: — да это я так, мам, брился.
Я посмеялась тогда, а потом, когда заметила, что как ни возьмется он за бритье — обязательно порежется, — подумала: не желает видно Господь, чтобы сынок мой бороду брил: на Руси ведь мужчины испокон веку бороды не брили».
У Лени было много друзей. Всегда находчивый и жизнерадостный, он был всеобщим любимцем. Ни одно семейное торжество в поселке не обходилось без его участия. Но, несмотря на кажущуюся беззаботность, Леня выделялся среди сверстников какой-то особой внутренней серьезностью. Глубокие задумчивые глаза его смотрели, казалось, куда-то в вечность.
Весной 1972 года Леонида призвали в армию. Службу проходил он в Читинской области, в танковых войсках. По окончании срока службы вернулся домой и устроился на работу в Сахалинское рыболовство.
Траулер, на котором он ходил в плавание, возвращался в родной порт лишь спустя полгода. Плавая в Охотском море, он останавливался в заграничных портах, где Леня покупал для своих домашних множество гостинцев. Бывало, вернется домой радостный, в руке чемодан, а за плечами большой мешок. Всех обнимет, поцелует и скажет:
— Ну, а теперь разбирайте гостинцы! — и выложит все содержимое мешка посреди комнаты. А там — чего только нет: и игрушки, и одежда добротная, и обувь. Дети с шумом налетят и начинают разбирать подарки. А Леня стоит в сторонке и радуется, глядя на них. Маме дарил платки красивые, один другого лучше, а братишкам и сестренкам подарки были по их желанию. Выведает заранее, кому чего хочется, и в следущий раз обязательно привезет. А оставшиеся деньги, все до копеечки, матери отдаст.
Однажды Нина Андреевна сказала ему:
— Сынок, что же это ты подарки всем привез, а себе ничего не оставил?
— А мне, мам, ничего и не надо, — улыбаясь, ответил он, — для меня лучший подарок — это ваша радость.
Имея приличный заработок, Леня не пристращался ни к деньгам, ни к вещам.
Искренне заботясь о родных, он совершенно не беспокоился о своем собственном благополучии и себе покупал только самое необходимое. А иногда, видя чью-либо нужду, отдавал, не задумываясь, и последнее.
Как-то привез себе Леня кожаную куртку, немного походил в ней, а когда кто-то попросил ее поносить, то дал, а потом и совсем подарил. Нина Андреевна, увидев, что сын ходит без куртки, спрашивает:
— Сынок, ты куда куртку подевал? В чем же теперь ходить-то будешь?
— Не беспокойся, мама, — спокойно ответил Леонид, — обойдусь без нее. Там она нужнее. Вот, Бог даст, заработаю денег и куплю другую.
«Любостяжание отягчает сердце печалью, а милосердие радует душу. Кто вкусит сей сладости, тот никогда не захочет быть скупым и готов будет отдать все, что имеет, — говорил как-то Леня, будучи уже иноком. — Ибо лучше оказаться нагим, чем без благодати Божией. Она ведь так душу греет».
Пять лет ходил Леонид в плавание. Дни проводил в трудах, а по вечерам выходил на палубу и подолгу смотрел на таинственную морскую гладь, любуясь ее неописуемой красотой. «Какой же все-таки удивительный и загадочный мир скрывается под толщей голубовато-зеленой воды!» — думал Леня, еще не разумея, что осознавание величия творения приводит к познанию Творца. Однако оно непостижимо для человека во всей своей полноте — лишь вера в Бога, так премудро устроившего такое великолепие, может приоткрыть эту тайну.
Дивная красота морского пейзажа побудила Леню заняться художественной фотографией. Он даже стал сотрудничать в местной газете в качестве фотокорреспондента.
Интересы его были разнообразны: Леня собирал библиотеку из редких книг, много читал; способный и трудолюбивый, он никогда не скучал — занимался в яхт-клубе, танцевал в народном ансамбле, но эти увлечения создавали в душе будущего инока какой-то суетный водоворот, внося в нее непонятное смятение и внутреннее беспокойство. И никак не мог обрести он тишины сердца, которую давно искал, не зная еще, что не имея в себе Христа, обрести желанный покой невозможно.
Ибо как рыба, оказавшаяся на суше, бьется и не может успокоиться, пока не будет брошена снова в воду, так и душа человека не может обрести мира и благости сердечной без твердой веры и упования на Господа. Ведь мир души есть плод духовный, рождаемый от любви к Богу и ближним.
Как-то, размышляя о жизни земной, Леня вдруг ясно понял, что самое главное для человека — научиться по-настоящему любить людей, потому что истинная любовь не ищет своей выгоды, но всегда жертвенна и во всем желает быть полезной не себе, но ближнему своему.
Задумываясь о дальнейшей своей жизни, он желал теперь устроить ее так, чтобы принести как можно больше пользы людям. У него возникла мысль: «А что, если мне стать сапожником? Ведь всем людям нужна обувь. Может быть, делая хорошие и удобные туфли и сапоги, я смогу доставлять людям радость».
Леонид стал обучаться сапожному ремеслу и вскоре устроился на работу в ремонтную мастерскую. Отличаясь особым усердием и прилежанием, он быстро сделался прекрасным мастером.
Первой его работой были теплые сапоги для любимой мамочки. Сапожки получились на диво нарядные, красивые и прочные.
Вскоре жители поселка потянулись к новому мастеру, потому как делал он обувь всегда на совесть, был дружелюбен и приветлив. К тому же цену никогда не назначал, — сколько дадут. А иногда, видя что заказчик человек бедный, и вовсе не брал платы. Сначала все было хорошо: на работе Леонида уважали. Он никогда не отказывался помочь ближнему, и если кто-либо из коллег просил его что-нибудь сделать, то он тут же бросал свою работу и спешил на помощь. Но вскоре коварный враг, ненавидящий добрые дела, стал чинить козни трудолюбивому мастеру и посеял в сердцах соработников зависть: им не нравилось, что люди чаще обращаются к мастеру Татарникову, чем к ним. И однажды они заявили ему:
— Давай-ка ты, брат, уходи от нас по-хорошему. Ты что, хочешь нас заработка лишить? Зачем так качественно обувь ремонтируешь? Не понимаешь разве, что делать нужно так, чтобы заказчик через некоторое время снова к нам обращался, а иначе мы без работы останемся!
Леонид конечно же не мог делать так, как они предлагали, потому что не по совести это, но спорить с ними не стал и ушел из сапожной мастерской.
Вскоре он устроился на ферму скотником, в ночную смену. «Буду ухаживать за коровами, — думал Леня, — здесь и польза есть, и людям соблазна не будет». Работал как всегда на совесть, с усердием. Доярки хвалили Леонида, а нерадивым скотникам других смен выговаривали:
— У нашего Лени коровы всегда чистые, потому что он следит за ними, а вы всю ночь спите и лишний раз ленитесь даже пойти посмотреть.
Тогда скотники обратились к Леониду:
— Знаешь, брат, ты давай того, не выпячивайся. Будь как все. А то мы, понимаешь, сколько лет тут работаем, а ты пришел — без году неделя — и уже в передовики рвешься!
Будущий инок вынужден был и эту работу оставить. Делать ее плохо он не мог, а продолжать трудиться с усердием — означало еще более озлоблять своих сменщиков.
Спустя некоторое время устроился Леонид в пожарную охрану. «Буду спасать людей от пожара, — радовался он, — здесь-то уж не будет неприятностей». Но и в пожарной охране не обошлось без искушений. Там стали смеяться над его искренним желанием бежать на помощь каждому нуждающемуся.
— Пожарник спит — страна богатеет, — подшучивали над ним сотрудники, — ты лучше ляг, поспи, и все пройдет».
Леонид терпеливо переносил насмешки. Привычка никого не винить в случившемся охраняла его от греха осуждения ближних и научала соблюдать совесть в чистоте. Он чувствовал сердцем, что совесть дана нам для осуждения своих поступков, но отнюдь не чужих. И хотя в то время Леня еще не познал истинной православной веры, но совесть, этот голос Божий, постепенно вел возлюбленного избранника Христова к вечной славе, выводил из темницы безбожного мира, чтобы показать ему великую Премудрость Божию в деле спасения душ человеческих, чтобы просветить его сердце любовью и истиной.
Через некоторое время он все же решил уйти из пожарки. Начальник даже домой приходил, уговаривал, звал обратно, но Леня не пошел: у него созрело желание уехать на Алтай, в Бийск, где жил его дядя.
В Бийске начался новый этап в его жизни. Поначалу он часто навещал дядю и его семью, а потом стал заезжать к ним все реже и реже. Дядя недоумевал. Но каково же было его удивление, когда в один из воскресных дней, придя с семьей на службу в городской Кафедральный собор, он вдруг увидел там Леонида, облаченного в стихарь и помогающего священнику. Оказалось, что Леня поселился в селе Шубенка, недалеко от Бийска, устроился там на работу, а по воскресным и праздничным дням приезжал в Кафедральный собор на службу. Батюшка приметил Леонида и благословил прислуживать в алтаре.
Легко исполнял свои обязанности новый пономарь. Он благоговейно принимал дымящееся кадило от священника, подобно воину-знаменосцу выходил со свечой, пламенея любовью ко светоносному Иисусу Христу. И, постепенно соединяясь воедино с Неприступным Светом, сам впоследствии стал светильником жизни во Христе.
Он опытно познал, что не трудна, но приятна и сладостна добродетель, и не тяжки заповеди Христовы для тех, кто всегда искренне и сердечно любит и за все благодарит Господа.
В Шубенке был храм, который использовался не по назначению. Многие жители села просили вернуть его Православной Церкви, но местные власти препятствовали этому.
Леонид стал одним из активных участников нелегкого, но правого дела: он вместе с другими верующими ходил по домам, собирая подписи, ездил в Бийск с письмом к городским властям. Закосневшие в зле богопротивники даже угрожали ему и требовали уехать из Шубенки, но он нисколько не боялся угроз и продолжал добиваться открытия храма. К сожалению, несмотря на все старания верующих, местные власти храм так и не вернули.
— Ничего, — успокаивал их Леонид, — видно, надо потерпеть немного. Слава Богу за все.
Однажды, открыв Евангелие, будущий мученик прочитал слова Христа Спасителя: В мире скорбни будете: но дерзайте, (яко) Аз победих мир (Ин. 16, 33). В детстве он любил читать книги о правде, мужестве и верности и проникался желанием подвигов. Теперь, читая Святое Евангелие, которое освещало всю его прожитую жизнь и указывало путь ко спасению, Леонид начинал понимать, что истина — в любви к Богу, а страдание за нее и есть подвиг и великая радость.
Кто терпит искушения, тот венчается как исповедник пред Престолом Христовым, а кто ропщет в напастях, негодует в приключившейся скорби и унывает, тот впал в прелесть и не имеет упования. Богу нужно наше стремление и желание добродетели, а все остальное — в Его власти.
Леня очень любил свою маму, братьев и сестер, а также всех окружавших его людей. Все для него были родными. С пожилыми людьми будущий инок был приветлив и почтителен. При встрече кланялся и заботливо спрашивал:
— Как ваше здоровье?
А когда он ехал в автобусе, то места старался не занимать и почти всегда ехал стоя.
— Садись, Ленька, посиди, — говорили ему.
— Cпасибо, я постою, — отвечал он. — Пусть лучше люди постарше меня садятся.
Для детей Леня был лучшим другом. Всегда, бывало, расскажет что-нибудь интересное, придумает какую-нибудь веселую безобидную игру, а если увидит, что слабого обижают, то обязательно заступится.
О семейной жизни Леонид как-то не задумывался. На вопрос о том, когда он собирается жениться, Леня отвечал, улыбаясь:
— А вот меньшую сестренку замуж отдам, тогда и о себе подумаю.
Простодушие и ласковое обращение привлекало к нему людей. Всех знакомых девушек Леня ласково называл сестренками. Некоторым девчонкам он нравился, но будущий инок как-то не желал иметь с ними иных отношений, кроме дружеских. Иногда, общаясь попросту, шутя и рассказывая интересные истории, он невольно привлекал к себе их внимание, чем вызывал ревность других парней. Они даже пытались побить Леню, но Господь хранил его, и после таких столкновений он оставался целым и невредимым. Имея большую физическую силу, он никогда не дрался, а лишь уклонялся от ударов нападающих на него и незлобиво подшучивал:
— Эх вы, драться не умеете, так и не лезьте!
И действительно, ни одной ссадины, ни одного синяка не оставалось у него после таких нападений.
Никто так не красив душою, как человек, имеющий простой и незлобивый нрав. «Как легко и спокойно чувствовали мы себя рядом с таким безхитростным человеком, — вспоминали потом Оптинские монахи, — кроткая улыбка и тихий, подобный весеннему теплому ветерку голос Леонида так умиляли сердце, что возникало желание слушать его до бесконечности.
Живя в миру, Леонид порою не мог отказать ближним даже тогда, когда это по всей видимости и стоило бы сделать. Однажды на работе к нему подошел инструктор по спорту и говорит:
— Слушай, друг, выручай. Завтра в районе соревнования по боксу и нужно представить одного участника, а к сожалению боксеров у нас нет. Ты не мог бы поучаствовать?
Леня согласился.
— Как же не помочь, — рассудил он, не думая о последствиях, — надо, так надо.
Накануне вечером он попрыгал в спортзале возле груши, постучал в нее кулаками и на следующий день поехал на соревнования. Соперник ему попался подготовленный, кажется, кандидат в мастера спорта по боксу, и Лене пришлось туговато. Приехал он домой весь побитый, но радостный.
— Хоть победы не одержал, — говорил он, — но зато товарищей выручил.
Некоторые тогда смеялись над его поступком, а многие стали уважать за мужество.
Леня никого не осуждал, никого ни в чем не подозревал и не укорял, не думал о ком-либо худо, но доверял всем в простоте, без всякого сомнения. А ведь в простых сердцах почивает Сам Господь. Разве не простых рыбарей избрал Бог для проповеди? Разве не им Он вручил всю премудрость Божественного учения, чтобы, взирая на это, все люди были мудры на добро и просты на зло (Рим.16, 19).
Лицо Лени то и дело озарялось. С ним каждый человек обретал спокойствие, исполняясь благодатного умиления.
В Бийске он начал вести дневник, в который записывал понравившиеся ему святоотеческие поучения. Особое место занимала в нем тема Страшного Суда и прохождение душой мытарств после смерти. Леонид искал для себя самое важное, что могло бы спасти душу. И понял, что в деле спасения главное — это любовь и молитва. Ревнуйте о дарах больших, — говорит Апостол, — и я покажу вам путь еще превосходнейший (1 Кор. 12, 31). А истинный путь — это любовь к Богу.
— Кто любит истину, тот становится другом Божиим, — говорил будущий инок. — Надобно позаботиться приобрести любовь к молитве, трезвенный ум, бодренную мысль, чистую совесть, всегдашнее воздержание, усердный пост, нелицемерную любовь, истинную чистоту, нескверное целомудрие, нельстивое смирение.*
Однажды в мае 1990 года, Леонид вместе со своим другом шли вечером в бийский Кафедральный собор на Всенощное бдение праздника Пресвятой Троицы. Леня был задумчив и молчалив. Вдруг он увидел что-то, сверкающее в траве. Будущий мученик поспешил приблизиться к неизвестному предмету и замер: это была икона Пресвятой Троицы необычайной красоты: три светлых Ангела в белых одеждах, словно живые, смотрели на него. В трепете Леонид упал пред иконой на колени и воскликнул:
— О, Господи, неужели это смерть моя?!
Что означали эти слова? — Может быть, он увидел в этом предзнаменование своего монашеского пути, а может быть Господь открыл ему день мученической кончины — то утро 18 апреля 1993 года и тот последний Пасхальный звон, перенесший в райские обители трех убиенных монахов, трех Ангелов, которые убелили одежды свои Кровию Агнца (Откр. 7, 14).
Возможно, будет полезно почитать:
- Смешные стишки про наташку Прикольные посты про наташу ;
- Красивые статусы про сестер со смыслом Цитаты про двух сестер родных ;
- Нежные статусы любимому парню Нежность статусы и высказывания ;
- Квест "Заговор изгоев" в "Скайриме": прохождение Что делать с изгоями скайрим ;
- Жены и мужья Где найти жену в skyrim ;
- Заговор изгоев прохождение скайрим Заговор изгоев баг со стражниками ;
- Торговцы в "Скайриме": взаимодействие, советы, моды Мод торговец ;
- Полный разбор масок драконьих жрецов ;